[jedwardtwincest]

Название: Психотерапия бессильна.
Автор: Cynical Cat (_BradCrawford_)
Бета: yourredtwin
Фэндом: Jedward
Пейринг: John/Edward
Тип: Слэш
Жанр: PWP, AU
Рейтинг: NC-21.
Ворнинг: Твинцест, ООС, насилие.
Размер: мини.
Саммари: Вы смотрели фильм «Жестокие игры»? Если нет, обязательно посмотрите. Автор окунул несчастных близнецов в мир этого фильма. Даже начальная сцена вам покажется очень знакомой. Мистер Граймс очень богат, вся семья живёт в роскошном доме, с кучей слуг. Детишки у него избалованные, самовлюблённые и от скуки занимающиеся чем попало.
Автору очень мила тема безумия, так как сам он в плане любви моральный урод и все его чувства, порою, напоминают то, что он пишет.
Детям с нежной психикой нужно обратить внимание на Жанр, Рейтинг и Ворнинг, и листать дальше, ибо ниже идёт жесткая жесть.
У меня к вам всё, приятного прочтения!
И да, психотерапевта тоже зовут как главного персонажа мультфильма.

- Джон, мистер Граймс платит мне за сеансы немалую сумму. В ваших же интересах - чтобы процесс выздоровления начался. Может, вы расскажете немного о себе?
- Выздоровления? Я не болен, - Джон усмехнулся и оторвал свой взгляд от окна, переведя его на женщину-психотерапевта.
- То есть, вы считаете, что происходящее между вами и вашим братом - это норма?
- Вы постоянно говорите одно и то же, доктор. Но, как видите, моё отношение к происходящему не изменилось. И менять я ничего не собираюсь.
Джон снова отвернулся от надоевшей ему мисс Катс и уставился в окно. Окно - это единственный предмет который ему ещё не надоел в этом кабинете. "Как вообще по её мнению можно расслабиться в такой обстановке?" - думал он, - "Такое ощущение, что она здесь принимает не психически больных, а президента".
Кабинет находился в дорогом офисном здании, которое снаружи выглядело как стеклянный замок. Джон, шагая от парковки до входной двери, всё время любовался собой. Иногда он представлял, что его брат идёт рядом с ним, на приём. Да, весёлый был бы день.
Внутри кабинета всё было почти как в офисе его отца. Дорогие кожаные кресла и диван, красивый лакированный стол, современные стеллажи, заставленные до упора книгами, названия которых заставляли Джона морщить нос при мысли о том, как вообще можно писать о такой жуткой ерунде.
Но отказаться от сеансов он не мог, потому что это было условием, при котором отец всё ещё согласился содержать его и Эдварда и не выгонять братьев из их шикарного дома, расположенного в центре города.
Мисс Катс тяжело вздохнула. Она никак не могла найти подход к этому избалованному мальчишке. Женщина тоже посмотрела в большое стеклянное окно, которое едва ли не занимало всю стену, и вгляделась в своё отражение. На всё ещё молодом, симпатичном лице, застыло выражение бессилия. Что конечно не добавляло ей радости. Она ведь хороший психотерапевт, написала не одну научную работу и имеет репутацию лучшего специалистов в своей области. Но в этот странный мир близнецов она пробиться не могла. Словно они живут на какой-то другой волне, в другом мире, на другой планете.

Мисс Катс поправила очки и снова повернулась к юноше. Просто так сидеть и молчать ей не позволяла совесть, ведь ей платили большие деньги за этот приём. Нужно было оправдывать надежды родителей этого сумасшедшего парня.
С виду Джон не вызывал никаких подозрений. Очень приятный и милый молодой человек. Ровно до тех пор, пока не начинается разговор врача и пациента. Как только это происходит, парень тут же замыкается в себе, не желая делиться своими мыслями ни на каких условиях.
Собственно, если бы не мистер Граймс, обратившийся к ней с просьбой вправить сыну мозги, она бы вообще не знала, что он тут делает.
- Джонатан... - начала мисс Катс.
- Не называйте меня так! - юноша резко повернул голову в сторону психотерапевта и смерил её уничтожающим взглядом.
- Хорошо, - мисс Катс прекрасно знала, что парня жутко раздражает, когда его так называют, но она сделала это специально, что бы он обратил на неё внимание, - Джон... Скажи мне, почему ты это делаешь? О чём ты думаешь, когда видишь своего брата?
Женщина спрашивает это почти каждый день, но ответа ещё никогда не услышала.
- Доктор, я устал от ваших вопросов.
- Так может, ты просто ответишь на них? Тогда вопросы иссякнут.
- Нет, не иссякнут. Вы просто придумаете ещё сотню.
- Никогда не узнаешь, пока не попробуешь.
Джон усмехнулся. Раз уж она так хочет знать, он скажет ей. Скажет так, что она больше никогда не будет задавать таких вопросов.
- Хотите знать, что я чувствую, когда вижу Эдварда? Я не знаю. У меня пропадают чувства, остаются одни желания. Желание схватить его, повалить на ближайшую горизонтальную поверхность и впиться в его губы. Так, чтобы он забыл, как дышать. Желание трогать его тело, ласкать, царапать, кусать. Желание сорвать с него одежду и заставить почувствовать себя беззащитным передо мной. Желание обладать им. Ощущать, как он извивается подо мной, слышать, как он стонет, когда я вхожу в него. Ощущать, какой он горячий внутри, как поддаётся мне навстречу, как дрожит от возбуждения. Желание видеть его безумные глаза, когда он кончает. И знаете что, Доктор? Я хочу, что бы весь мир рухнул, оставив нас наедине, чтобы мы могли наслаждаться друг другом, пока не умрём от истощения.
Джон сглотнул и опустил руку к паху, касаясь своего полувозбуждённого члена.
- Видите, доктор, разговоры до добра не доводят, теперь мне нужно уединиться. Ещё лучше будет, если я поеду домой, и сделаю всё то, о чём только что говорил, - юноша встал и решительным шагом направился к выходу. - До встречи, доктор.
Когда дверь офиса закрылась за ним, мисс Катс нажала на пульте блокировку двери. Другой кнопкой она привела в движения жалюзи которые сомкнулись закрыв собой окно, что бы остаться наедине с собой.
Женщина быстро расстегнула пуговицы на своей юбке и запустила руку в трусики. Судорожный вздох вырвался из её груди. Она быстро двигала пальцами и продолжала представлять все те картины, которые нарисовало её воображение со слов Джона. Каждая фраза будто звенела в голове, не желая уходить прочь.
Она никогда не думала, что будет заниматься этим в своём офисе, но возбуждение было таким сильным, что когда парень направился к двери, она едва не начала осыпать его словами благодарности и подталкивать в спину.

В это время Джон запрыгнул в лимузин и приказал водителю ехать домой. Он мог бы удовлетворить себя прямо в машине, но посчитал, что появившемуся настроению он может найти и лучшее применение. Ведь его брат сейчас дома, занимается с учителем музыки.

***

Эдвард почувствовал брата, когда тот был ещё за квартал от дома. От того шла такая сильная волна эмоций что младшего начало трясти, и он едва мог попасть по клавишам фортепиано.
- Эдвард, что с тобой? - мистер Линч обеспокоенно посмотрел на парня.
- Простите, мне что-то нехорошо... Мы можем продолжить в следующий раз? - младший Граймс вскочил на ноги и бросился к выходу из зала, оставив учителя музыки в недоумении собирать разбросанные порывом воздуха ноты.
Эдвард не знал куда убежать от брата. Да и имеет ли смысл бегать вообще? Ему нужно было найти комнату, где Джон смог бы причинить ему наименьший вред. Не очень-то хотелось снова ходить в водолазках в такую жару.
Справедливо рассудив, что кровать - это, пожалуй, лучше из безопасных мест, он направился к своей спальне.
Он чувствовал, что Джон уже близко. Он мог закрыть глаза и представить, как тот входит в двери и начинает подниматься по лестнице. И каждый его шаг соответствовал ритму биения сердца Эдварда. Младший не слышал шагов, но его воображение было таким живым сейчас, что ему казалось, будто стук каблуков по мраморной лестнице буквально оглушает его.
Вот Джон встречается с мистером Линчем, спрашивает как дела, улыбается. И через пару секунд снова начинает подниматься.
На этот раз Эдвард действительно слышал приближающиеся шаги. Он зашёл в спальню и попятился назад, затравленно глядя на двери. Закрывать их на замок смысла не было. Так или иначе брат найдёт его. И если его разозлить - будет хуже.
Шторы в спальне были задёрнуты, и свет едва пробивался через бардовую ткань, наполняя комнату красноватым светом. Эдвард остановился в тот момент когда его ноги упёрлись в пуфик у подножья кровати. Он закрыл глаза и замер.
В этот момент Джон открыл дверь. Он встал и посмотрел на брата, держа обе дверные ручки в руках, тихо постукивая по ним пальцами.
- Так-так-так. Я вижу ты уже готов, дорогой.
Старший усмехнулся: он едва мог сдерживать себя. Шагнув в комнату, он запер двери за своей спиной.
- Привет, Джон. Как приём у врача? - Эдвард нервно сглотнул и посмотрел на него.
- О, ты знаешь, очень плодотворно, - Джон сделал шаг по направлению к брату. - А как твой урок музыки? Я встретил мистера Линча, когда поднимался на второй этаж, он выглядел немного растерянным.
- Да, мне пришлось покинуть его немного раньше, чем это планировалось.
- Что же так? - Джон знал ответ на этот вопрос. Он знал, что брат всегда чувствует его настроение, ведь ему не раз приходилось ловить Эдварда, когда в голову приходили пошлые мысли, и в штанах становилось тесно. Ещё до того как первая мысль посещала голову старшего брата, младший уже чувствовал неладное и спешил скрыться с его глаз.
- Мне было нехорошо, - Эдвард пытался унять нервную дрожь, но голос всё равно выдавал его состояние.
Джон ослабил галстук и, сняв пиджак, откинул его в сторону. Он облизнул губы и посмотрел на брата.
- Разве я не говорил тебе, малыш, чтобы ты не врал мне? - он одним прыжком оказался перед братом и схватил его за запястья.
Эдвард дёрнулся, но старший брат был сильнее его, и ему оставалось только беспомощно смотреть в глаза Джону.
- Но мне, правда, было нехорошо... - тихо произнёс он.
Джон улыбнулся и коснулся губами губ брата.
- Хорошо, малыш, сейчас я сделаю так, чтобы ты забыл обо всех своих болезнях, - он произносил это, покусывая губы брата и подталкивая его назад.
Эдвард, подняв ногу, шагнул назад, забравшись на пуфик, а затем на постель. Джон последовал за ним и потянул его вниз, опускаясь на колени.
- Джон... - в глазах младшего была мольба, но она как всегда осталась без ответа.
Старший начал снимать с него одежду, медленно расстёгивая пуговицы на лёгкой рубашке с коротким рукавом. Его пальцы дрожали от напряжения. Эдвард опустил взгляд вниз, наблюдая за движениями его рук, но его взгляд тут же притянул к себе напряжённый член брата, который натягивал ширинку так сильно, что та, казалось, ещё чуть-чуть и разойдётся. Сердце младшего брата ушло в пятки, когда он понял, что неспешность движений Джона - это просто затишье перед бурей, ведь тот был уже на пределе.
- Куда ты смотришь, маленький извращенец? - Джон ухватил подбородок Эдварда пальцами, заставляя брата смотреть ему в глаза, но тот молча закрыл их и судорожно вздохнул.
Ему не следовало этого делать, потому что Джон реагировал на подобные жесты так, словно брат его игнорировал.
Джон не любил когда его игнорируют.
Удар по лицу откинул Эдварда на подушки, и он тут же закрыл голову руками. Удары могли следовать один за другим, и это был уже защитный рефлекс, несмотря на то, что в этот раз удар не повторился.
Старший быстро расстегнул его джинсы и сдёрнул их вместе с бельём. Он грубо перевернул брата на живот и потянул его бёдра вверх, заставляя встать в коленно-локтевую позу. Эдвард глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться. Он хорошо знал, чем больше напрягаешься, тем больнее проникновение, да и вообще весь процесс. Но он не знал, что дальше ждать от брата, и это не давало ему расслабиться полностью. Эд слышал, как Джон снимает свою одежду, он вздрогнул когда услышал звук закрывающегося шкафчика, но не смел пошевелится и открыть глаза.
Рука брата легла на его спину, заставляя прогнуть её.
- Да, мой мальчик, ты знаешь, как я люблю. У тебя такая потрясающая задница, что от одного взгляда на неё у меня встаёт. Чувствуешь, как сильно я хочу тебя?
Эдвард почувствовал головку члена, которая скользнула между его ягодицами. Она упёрлась в его анус, а потом начала неспешно скользить вверх вниз по промежности.
- Да... - тихо выдохнул младший. Дрожь прошла волной по его позвоночнику, скапливаясь в районе поясницы.
Брат склонился над ним прижимаясь грудью к его спине, и поцеловал плечо, шею, а затем ушко.
- Ты хочешь, что бы я трахнул тебя? Хочешь, что бы я вошёл в твою задницу? Хочешь почувствовать, как сильно я люблю тебя, Эдвард?
От каждого слова становилось всё жарче, и дело было вовсе не в том, что Джон шептал ему всё это на ухо. Член младшего Граймса налился кровью, предательски выдавая его возбуждение.
- Да.
- Скажи мне это, - Джон наслаждался такими моментами. Иногда он без слов брал своего брата, просто потому что не мог терпеть. Но раз уж этот день начался для него с разговоров, то почему бы не продолжить? Братишка уже никуда не денется. Одно лёгкое движение и его смазанный член легко скользнёт внутрь. Ему нравилось чувствовать как Эдвард, забываясь, сам начинает тереться задом о его член, в неосознанных попытках насадится на него. В конце концов, что бы ни происходило между ними, и каким бы не был секс, младший всегда получал от этого удовольствие.
Джон вообще не понимал, какого чёрта тот до сих пор бегал от него и пытался сопротивляться.
- Я хочу. Хочу, что бы ты взял меня. Я хочу почувствовать, как твой член проникает в меня, как он скользит внутри. Я хочу, что бы ты трахал меня как маленькую сучку... - на одном дыхании выпалил Эдвард. Его щёки пылали от стыда, но возбуждение накрыло его с головой. Он открыл глаза и, обернувшись, посмотрел на брата. Тот ухватил его за подбородок и впился в губы страстным поцелуем. Джон направил свой член и легко вошёл в брата. Младший жалобно застонал и подался назад, желая насадиться на него до конца.
- Мой, - прошептал Джон, - ты мой, Эдвард. Никто не сможет тебя забрать. Никто не спасёт тебя.
Эдвард судорожно выдохнул и качнул бёдрами. Старший едва смог сдержать стон, он выпрямил спину и начал неспешно двигаться, смотря вниз на свой член, который исчезал в заднице его брата. Его до безумия заводила эта картина. Пожалуй, немного не хватало цвета.
Младший коротко вскрикнул от шлепка и дернулся вперёд, желая избежать жесткого прикосновения, но был пойман за рубашку, которая осталась висеть на его руках, когда Джон так и не закончил её снимать, отвлекшись на изучающий взгляд Эда.
- Куда ты? - старший усмехнулся, и потянул на себя рубашку заставив брата насадится на его член. - Мне так нравится как ты сжимаешься от ударов.
Ещё один звонкий шлепок, и ещё один короткий вскрик. Джон наращивал темп толчков, иногда шлёпая брата по заднице. То, как сжимался брат вокруг его члена, дарило ему потрясающие ощущения, и он не прекращал, пока попка Эдварда не стала розовой от ударов.
Младший протянул руку к своему ноющему члену и сжал его. Свобода его действий была ограничена той самой рубашкой, которую старший держал, не позволяя ему отстраниться слишком далеко.
- Что ты там делаешь, проказник? - Джон потянул ткань вверх, поднимая вслед за ней и руки брата, от чего тот был вынужден упереться в матрас лбом, и изогнуться, сильнее открываясь своему мучителю.
- Возьми его, - ответил Эдвард, задыхаясь. Он видел, как с его члена на покрывало упала капля смазки. Ему хотелось потереться членом обо что-нибудь, но это не представлялось возможным.
Джон усмехнулся, свободной рукой взял брата за плечи и заставил подняться так, чтобы он тоже стоял на коленях. Губы старшего тут же впились в нежную кожу на шее, рука скользнула с плеча на грудь, играя с сосками, а вторая потянулась к члену брата. Тот нетерпеливо толкнулся в горячую ладонь, а затем обратно на член. Эдвард нетерпеливо двигал бёдрами, желая получить разрядку. Он тихо постанывал от каждого движения. Была бы его воля, он стонал бы на весь этот чёртов огромный дом, распугивая слуг.
Джон резко убрал руку и толкнул его на кровать. Эдвард перевернулся на спину и испуганно посмотрел на брата, пытаясь понять, что не так, и предугадать действия старшего, но тот лишь облизнул пересохшие губы, и широко разведя его бёрда в стороны, склонился к его члену, взяв его в рот.
Младший тут же расслабился и упал на подушки, двигая бёдрами навстречу горячему рту. Он почувствовал, как Джон скользнул в него двумя пальцами, продолжая трахать его рукой. Скоро к ним присоединился и третий. Эдвард хватал ртом воздух и метался по постели. Он немного напрягся когда почувствовал в себе четвёртый палец, и, приподнявшись, посмотрел на брата.
- Нет, Джон, не надо... - он поймал взгляд брата и замер.
Джон уже пытался заняться фистингом, но в прошлый раз ничего не добился этим, кроме слёз Эдварда. Всё-таки он не мог терпеть слёзы брата, и это, пожалуй, единственное, что могло остановить его, когда он совсем терял над собой контроль.
Старший выпустил его член изо рта и провёл языком от основания к головке.
- Я хочу проникнуть в тебя, - начал шептать Джон, прокладывая дорожку из лёгких поцелуев вверх по телу брата, - залезть тебе под кожу, я хочу слиться с тобой, стать единым существом. Эдвард, я хочу стать тобой, чтобы у нас было одно дыхание, чтобы наши сердца бились рядом...
- Джон, ты же понимаешь, что если ты это сделаешь, я умру...
- Да, - выдохнул старший уже ему в губы и поцеловал. Его пальцы выскользнули из брата, и их место тут же занял член.
Эдвард расслабился. Конечно, Джон не хотел его смерти, хотя его слова и пугали младшего.
Подхватив ноги брата под коленями, старший поднял их и начал двигаться, постепенно наращивая темп. Он смотрел в глаза Эдварда, не прерывая взгляда. Брат точно так же смотрел на него в ответ. Джон склонился к нему и вновь поцеловал, Эдвард взял в руку свой член и начал дрочить его в такт движениям старшего. Он чувствовал, как приближался оргазм.
Джон тоже почувствовал это, и, оторвавшись от его губ, начал вколачиваться в тело брата, подгоняемый желанием разрядки. Их накрыло одновременно. Судороги сотрясали тело Эдварда, толчками выбрасывая сперму из зажатого в руке члена ему на живот. Старший чувствовал каждый его спазм, тугие мышцы обхватывали член плотным кольцом, и Джон толкался внутрь не в силах остановиться, изливаясь внутрь брата. Как только оргазм отступил, он медленно вышел и лёг рядом с Эдвардом.
Тот, немного отдышавшись, осторожно поднялся, искоса посматривая на брата и пошёл в душ.

***

Джон Граймс не был наркоманом, алкоголиком или никотинозависимым человеком. Напротив, в старшей школе, где учились близнецы, он был хорошим учеником, членом студенческого совета и отличным спортсменом. Его брат был для него его единственной зависимостью, которая порою вводила его в состояние неистовства. Возможно, у него и были проблемы с головой, но Джона всё устраивало. В конце концов, Эдварду надоест бегать от него. Ведь они всё равно не могут жить друг без друга. Эта связь, что дана им с момента их зачатия, когда одна клетка вдруг решила разделиться на два отдельных организма из одной плоти и крови, никогда не позволит Эдварду сбежать. Когда отец узнал о том, что происходит между близнецами, он попробовал их разделить, но у него ничего не получилось. Оба почти не спали несколько дней, а потом и вовсе слегли с температурой. Их состояние не улучшалось, пока Эдварда не вернули домой. Джон тогда каждой клеткой организма почувствовал брата рядом. Он встал и на подкашивающихся ногах добрёл до его комнаты, буквально упал на кровать рядом с близнецом, и Эдвард тут же прижался к нему всем телом. Через два дня, как следует отоспавшись, они полностью поправились.
Миссис Граймс не позволила мужу издеваться над детьми и предложила ему попробовать другие варианты воздействия. Она любила своих детей, несмотря на то, что они вытворяли. Миссис Граймс просто закрывала глаза и продолжала заботиться о своих детях по мере своих сил. Она знала – что бы ни случилось, они всегда позаботятся друг о друге, и Джон никогда не причинит серьёзного вреда Эдварду.
Так Джон оказался в кабинете психотерапевта, хотя он и не понимал, зачем вообще ходит туда. Разве любовь лечится психотерапией? Пускай даже он и выражал её в столько жесткой и извращённой форме, но всё-таки эта была именно она. Любовь, такая сильная, что порою отключала мозги, и оставляла одни инстинкты. Быть рядом. Взять. Обладать.

***

Эдвард Граймс в очередной раз осматривал своё тело, стоя перед зеркалом в ванной. Хоть Джон и не бил его в этот раз, он мог слишком сильно надавить или сжать, и синяки всё равно потом оставались на тонкой коже. Он залез в душ, включил воду погорячее и начал намыливать тело, смывая с себя пот и сперму. Он чувствовал, как по внутренней стороне бедра из него вытекает сперма брата, и улыбался. Эдвард понял что любит Джона уже очень давно, задолго до того как брат обратил на него своё внимание. Он знал, что Джон тоже любит его, любит так сильно, что не может себя контролировать. И никакая психотерапия ему не поможет. Это не лечится. Нельзя вылечить кого-то, когда он сам не знает причину своего поведения или болезни.
На самом деле лечить здесь нужно было Эдварда. Младшему Граймсу нравилось строить из себя королеву драмы. Он играл с Джоном и играл сам с собой, внушая себе те или иные эмоции. На самом деле он подсознательно всегда ждал, когда Джон прикоснётся к нему, прижмёт к стене, и жестко оттрахает так, что колени потом будут подгибаться. По вечерам он любовался следами, которые оставлял на нём брат. Ему казалось, что если Джон однажды решит поставить на нём клеймо, это будет самый любимый его шрам, который он непременно, ненароком покажет всем, чтобы они знали, как сильно помешан на нём брат, и что Эдвард принадлежит только ему. Никто и никогда не сможет их разлучить или помешать им так извращённо любить друг друга. Эдвард этого не допустит. В конце концов, он убил чёртову уйму времени на то чтобы довести Джона до грани безумия и заставить его желать Эдварда настолько сильно, что контроль над разумом улетучивался в доли секунды. Младший проделал огромную работу, каждый день сверкая перед братом самыми аппетитными частями тела, делая намёки с невинными глазками и устраивая небольшие шоу.
Эдвард Граймс закончил мыться, и завернулся в большой махровый халат. Он осмотрел себя в зеркало и, оставшись довольным своим видом милого, растрёпанного ангела, сделал невинные и испуганные глаза выглянув из ванной в комнату, где на кровати всё ещё лежал его брат.

***

Линда Катс собиралась домой, складывая нужные папки с документами в свою сумку. Она подумывала о том, чтобы отказаться от пациента по имени Джон Граймс. С того позорного момента, когда она удовлетворяла себя в офисе, она поняла, что не сможет спокойно смотреть на парня, потому что будет представлять всё то, что он ей рассказал. Линда никогда не думала, что её так возбудит картина двух парней занимающихся сексом, потому что никогда не задумывалась об этом, да и не видела. Когда Джон описывал свои желания, от него шла бешеная волна сексуальной энергии, которая накрыла её с головой, не позволяя даже попытаться противиться этому. Линда поняла, что это не просто желание секса, это намного большее.
А перед любовью психотерапия бессильна.

The end.