[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

Новое оформление на офиц. сайте Jedward

[Jedward Twincest]

Взято: www.planetjedward.net/

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

[Jedward Twincest]

@темы: JEDWARD, Pictures, Edward Grimes, John Grimes

---

Изменения

[Jedward Twincest]

В сообществе немного изменились правила и структура.
Теперь Вы можете выкладывать не только фан-творчество (как свое, так и чужое, но обязательно с указанием credit на автора), но также Вы теперь имеете возможность создавать посты с фотографиями и гифками с близнецами, имеющими слэшный подтекст.

С уважением, администрация сообщества Jedward Twincest.

---

[Fanfiction]

[Kuroi_Kyoji]

Автор:  Kuroi_Kyoji
Название: За день до Евровидения
Фэндом: Jedward
Пейринг: Jonh Grimes/Edward Grimes, Edward Grimes/Soluna Samay
Жанр: Angst, Romantic
Размер: Drabble
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Присутствует гет.



Джон сразу заметил блеск в глазах брата, когда тот впервые увидел эту девушку. Солуна Самэй была действительно очаровательна. Милая блондинка с красивой улыбкой и голубыми глазами. Она могла сойти за их сестричку. Но Эдвард очевидно так ее не рассматривал. Он видел в ней неземное создание, сошедшее на нашу планету. И казалось, совсем не думал о том, как сильно может приревновать его брат. Джон непонимающе наблюдал за тем, как Эдвард неприкрыто флиртует с датчанкой, мило улыбается и смеется. Она только вчера прилетела в Баку, а младший Граймс уже включил свои любовные радары на полную мощность. И это если учесть, что обычно он абсолютный скромняжка в отношении девушек, то это было втройне удивительно.
Джон нахмурился – Эдвард дотронулся до светлых волос Солуны. Зачем он это делал? Неужели ему было действительно все равно, что старшему брату сейчас мягко сказать очень не хорошо? Джон просто кипел от ревности. Эдвард вел себя так, словно между близнецами нет никаких отношений. А ведь только вчера он с такой нежностью целовал губы Джона и шептал, как сильно его любит! Что-то здесь было не так. Может быть своими действиями братишка хотел вызвать эту дурацкую ревность? Как будто он не видит, какие чувства к нему испытывает старший Граймс. А может быть он и в самом деле заинтересовался этой датчанкой? А что? Она всего на год их старше, красивая и веселая. Наверное, такой и должна быть идеальная девушка для Эдварда. Но Джону от этого не становилось легче. Хотя глупо было думать, что братишка никогда не посмотрит ни на одну девушку. В конце концов, ориентацию побороть невозможно. А они довольно часто говорили о том, что любят только друг друга, и не интересуются другими парнями, а значит они натуралы. Глупо. Как же глупо.
Эдвард продолжал смеяться, что-то рассказывая Солуне. А она смеялась в ответ. Джон сидел неподалеку, рядом с другими участниками Евровидения, и не переставал поглядывать на них, понимая, что его скоро разорвет от ревности.
Внезапно новоиспеченная парочка куда-то двинулась. Джон чуть не подорвался побежать за ними. Но здравый смысл вовремя остановил. Нельзя вести себя, как истеричная школьница, влюбленная в бабника. Нужно немного подождать и тихонько проследить за ними. Может быть, они пошли, например, перекусить? Или прогуляться? В любом случае это было похоже на свидание! Джон разочарованно простонал и тут же почувствовал на себе удивленные взгляды участников.
- Ты в порядке? – с заметным акцентом спросил турок.
- Да да, все хорошо, - моментально ответил старший Граймс и встал с кресла. – Пройдусь, - он махнул головой и пошел следом за скрывшейся с глаз парочкой.
Парень очень быстро их обнаружил. Они стояли у стены общежития и целовались. Джона словно приковали к земле тяжелыми цепями. Хотелось убежать, спрятаться, но не видеть того, что происходило. Ноги не двигались. Джон никогда не чувствовал себя таким униженным и оскорбленным. Он никогда еще не ощущал такой безумной ревности. Кулаки сжались сами собой, и парень, не отдавая отчета в своих действиях, подбежал к брату, отдернул его от Солуны и со всей силы ударил по лицу. Эдвард пошатнулся и моментально положил руку на больное место, смотря на Джона большими влажными глазами.
- Братик, прости.., - прошептал он, но старший Граймс быстрыми шагами покинул это место, не сказав ни слова в ответ.
- Эд, ты в порядке? – Солуна подошла к Эдварду, осторожно коснувшись его щеки своими пальцами.
- Я не могу, - младший Граймс отстранился от нее, опустив взгляд. – Прости, это было ошибкой.
- Но.., - девушка, ничего не понимая, не могла даже подобрать слова.
- Прости, - повторил Эдвард и побежал следом за братом, оставив датчанку наедине с самой собой.
Джон сидел за общежитием, опустив голову на колени, и плакал. Он первый раз в жизни ударил своего любимого братишку. И первый раз в жизни ощутил царапины от измены на своем сердце. Было ужасно больно и от того и от другого. Он не мог думать ни о каком Евровидении. Какой уже мог быть конкурс? Может быть, стоит позвонить менеджеру и Льюи? Сказать, что они отказываются принимать участие? Нет, они не могут так поступить. Потому что они слишком сильно любят Ирландию и своих фанатов. Они не могут их разочаровать. Но как они теперь будут выступать? Как он посмотрит в глаза Эду?
- Джон, - тихий голос Эдварда вернул старшего Граймса в реальность.
- Уходи, - хрипло ответил он, не поднимая головы с коленей.
- Джон, прости меня, пожалуйста, - голос Эдварда был пропитан слезами и отчаянием. – Я так виноват! Я не знаю, почему это сделал. Она… она мне не нравится. В таком смысле. Правда. Прости меня, Джон. У меня никого нет, ближе тебя. Ты мой самый дорогой и любимый человек. Джон, пожалуйста, - младший Граймс залился слезами и опустился на колени. – Прости меня..
- Эд, - Джон повернул голову в сторону братишки. – Эд, не плачь. Я прощаю тебя, - он прижал его к себе, гладя по волосам. – И ты меня прости. Я не хотел тебя бить. Просто, когда я увидел тебя с ней…
- Я понимаю, - Эдвард вжался в грудь Джона. – Прости меня. Прости…
- Эд.., - старший Граймс поцеловал мягкие волосы брата.
Первый полуфинал должен был состояться завтра. Близнецы выступали под 18 номером. И сейчас Джон был уверен, что теперь все будет хорошо. Иначе и быть не может.

@темы: -angst, -romance, JEDWARD, - PG-13, -Drabbles, Edward Grimes, John Grimes, Fanfiction

---

Fan-Art

[Kuroi_Kyoji]

Рисовала в поддержку Jedward на Евровидении.

Большой размер:

@темы: JEDWARD, Fanart, Edward Grimes, John Grimes

---

Fanvideo

[Kuroi_Kyoji]

No copyright infringement intended
All credit goes to the content owners.
www.youtube.com/user/KuroiKyoji
(c) 2012

@темы: Fanvideo, -angst, -romance, JEDWARD, Edward Grimes, John Grimes

---

Fanfiction//Все равно вместе

[High temperature]

Название: Все равно вместе
Автор:  High temperature
Пейринг: Jedward (John Grimes/Edward Grimes)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romantic, angst, повседневность
Размер: миди, 16 стр.
Непосредственный источник вдохновения: вдохновителем, как ни странно, стал старший брат близнецов - Кевин.

- Эдвард, Джон, может быть, все же пойдете с нами в кино? Мы, вообще-то, собираемся всем классом!
- Нет, прости, у нас есть свои дела, - постарался как можно вежливее ответить Джон, но одноклассница все равно надулась. Правда, приставать с расспросами больше не стала.
Их сегодня просто так отпустили с двух последних уроков: в туалете на третьем этаже прорвало трубу и всем школьникам разрешили идти домой. Какая удача: лишние два часа свободного времени до прихода родителей! Ну, какой дурак будет тратить их на поход в кино?
- Два часа, Эд… Целых два часа! – оглянувшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, Джон прижал братца к себе, целуя его. Тот поспешно отстранился:
- Прекрати, Джон! А вдруг кто-нибудь увидит?!
- Я плевал! – лицо старшего из близнецов так и светилось счастьем и радостью. Тем не менее, брата из своих объятий он все же выпустил. – Идем домой скорее, - позвал он вслух, а потом наклонился к уху братишки и шепнул – я очень тебя хочу!
Эдвард покраснел и прибавил скорость.
Старший Граймс больше не предпринимал попыток приставать к младшему, но, едва только за ними закрылась дверь их дома, Джон прижал брата к стене, принимаясь горячо целовать губы, а руками ласкать его прямо через ткань брюк.
- Два часа, Джон, - напомнил Эдвард брату, когда тот ненадолго отстранился от него, чтобы скинуть с ног ботинки – куда ты так торопишься?
И Джон больше торопиться не стал.
Взявшись за руки, парни поднялись на второй этаж, в их общую спальную, где были сброшены на пол школьные рюкзаки, а потом и вещи, неровной дорожкой, по мере приближения к ванной.
Долго, любовно, ласкали друг друга в душе, почти доводя до желаемой разрядки, но умея вовремя остановиться, отдышаться и начать все сначала.
Не выключив даже воду, Джон вынес брата в комнату на руках, опуская его на свою кровать (была, конечно, мечта: попросить у родителей одну, двуспальную, но им эта просьба, пожалуй, все же показалась бы странной) и, укладываясь рядом, продолжил целовать и гладить его все так же неспешно и томно.
- Джон, - Эдвард едва мог отдышаться: все было чертовски медленно и умопомрачительно горячо! – Джон, пожалуйста, давай чуть быстрее. Вдруг родители вернуться пораньше…
Старший из близнецов только хмыкнул:
- Ты все время боишься этого, Эд! Расслабься: все будет хорошо!
Но Эдвард продолжал заметно нервничать, вздрагивая от каждого шороха, но едва только Джон вошел в него длинным, плавным движением, все происходящее вокруг перестало интересовать и его.
А зря!
- Мам, пап, это я! – Кевин Граймс, старший брат близнецов, уже давно живущий один примерно раз в месяц считал должным заглядывать в родительский дом, проверяя, как же идут дела у самых близких своих родственников. Сейчас он был очень удивлен тому, что дверь в дом не была закрыта на ключ – Джон! Эдвард! Вы дома?
Хотя то, что близнецы дома, он видел и так: сброшенная в коридоре обувь и текущая где-то на втором этаже вода давали об этом понять.
Кевину очень хотелось задать Джону хорошую трепку: сколько раз ему еще с самого детства говорилось о том, что обязательно нужно закрывать дверь?! Так он не только сам игнорировал это правило, он, к тому же, еще и Эдварда отвлекал от выполнения необходимого действия!
Все-таки закрыв дверь и разувшись, Кевин решил подняться в спальную братьев. Дверь и в их комнату тоже, к слову, была чуть приоткрыта.
«Ну, Джон…» - Кевин усмехнулся про себя и шагнул в комнату.
..Сначала он ничего не понял. Он решил, что братья дерутся, что случалось с ними не часто, потому как они росли достаточно дружными, но все же случалось: один на другом, оба раскрасневшиеся и мокрые.
Но детали, детали!
Во-первых, оба близнеца были раздетые. А, во-вторых, выражение их лиц до того, как они увидели старшего брата, было совершенно не двусмысленными: одинаковые блаженно-затуманенные взгляды…
- Кевин… - Эдвард сначала побледнел, потом вспыхнул, как олимпийский факел и попытался оттолкнуть близнеца от себя, а затем прижался к его груди, словно ища защиты.
Джон подавился стоном, закусывая губу и глядя на старшего брата расширившимися от страха глазами.
Кевин сделал шаг назад и пулей вылетел за дверь, молниеносно оказываясь на первом этаже и только в столовой, выпив залпом стакан холодной воды, позволил себе перевести дыхание. Он сосчитал в уме до шестидесяти, но это нисколько не помогло ему успокоиться.
«Лучше бы они, черт возьми, разнесли в пух и прах квартиру или же разбили отцовский автомобиль! Затеяли безумную вечеринку или же, как в детстве, забрались на крышу, пытаясь поймать Санта Клауса, и чуть не свалились в каминный дымоход!» - но Кевин понимал, что главная проблема заключается в том, что близнецы уже давным-давно выросли и теперь их проделки уже не ограничиваются одной разбитой вазой или притащенным в дом уличным щенком.
Прошло долгих пять минут. Кевин уже хотел было подняться наверх, чтобы поторопить близнецов: они ведь знали, что он их ждет и что им предстоит серьезнейший разговор, когда по лестнице, ведущей вниз, он услышал шлепанье босых ног, без труда догадываясь, что спускается Джон: Эдвард ходил по дому в носках.
- Сядь! – собственный голос показался Кевину чужим, когда Джон, с решительно поднятой головой и пылающими щеками, показался в столовой. Старший из близнецов послушно сел, сцепив руки в замок, и глядя прямо перед собой: вроде бы и на брата, а вроде и на часы, висящие над плитой. – Ты понимаешь, что вы натворили? – выдохнул Кевин через какое-то время, когда изучил лицо Джона: оно казалось ему таким взрослым сейчас.
- Я могу попробовать все объяснить… - начал Джон негромко, но старший брат перебил его, чувствуя внезапно нахлынувшую не злость, но растерянность: он действительно не знал, как себя вести!
- Как вообще можно объяснить то, что произошло, Джон?! Ладно – парень, с трудом, но и я, и родители смирились бы с этим: в конце концов, у нас свободная страна, но Эдвард – твой брат!! – Кевин говорил и сам ужасался своим словам: ну как же, как ТАКОЕ могло произойти?!
- Я люблю его… - Джон смотрел исподлобья, из-за чего его взгляд казался каким-то чертовски угрюмым и даже пугающим.
- Я тоже люблю его! И тебя люблю! Вас обоих! Но это же, черт побери, не повод, чтобы…!! – Кевин не мог произнести это вслух. Он закрыл лицо руками и замолчал.
- Не говори родителям, пожалуйста. – услышал он голос Джона, как будто бы идущий к нему сквозь несколько слоев плотного ватного одеяла – Они его у меня заберут.
- Я именно об этом и хочу их просить! – старший Граймс твердо ударил кулаком по столу – Вы еще глупые, маленькие. Это дурь! Просто дурь и она пройдет, если вы какое-то время не будете видеться!
- Не надо, Кевин, прошу. – но Джон не просил, он требовал! Кевин еще никогда не видел его таким серьезным – Ты же знаешь, мы друг без друга не можем.
- Это ты сейчас говоришь, как его… - Кевин сглотнул, прежде чем решиться произнести это слово – как его любовник?
- Нет. Я говорю это как его брат. Ты знаешь, как никто другой: никогда и никто не мог заменить нам с Эдвардом друг друга. Нас нельзя разлучать. Нельзя! – Кевин чувствовал, Джону не было страшно за себя, но страшно за брата.
Неслышно в столовую зашел Эдвард. Он был все еще бледным и выглядел гораздо более испуганным, чем его близнец.
В конце концов, Кевин знал: все идеи, даже самые невинные, приходили сначала в голову Джону, а уже потом обсуждались с Эдвардом и могли быть осуществлены. Вряд ли это все было исключением.
Эдвард подошел к столу, не глядя ни на одного из братьев. Джон встал, приближаясь к своему близнецу и обнимая его за талию, а тот положил голову ему на плечо.
Кевин нахмурился:
- Прекратите это!
- Мы все сами осознаем, Кевин, не нужно ничего говорить родителям… - голос Эдварда был тихим, но решительным – Я не могу обещать того, что мы с Джоном перестанем любить друг друга – не могу обещать невозможного, но мы постараемся…
Речь Эдварда прервал шум въезжающего в ворота автомобиля и смех матери во дворе.
На несколько мгновений Кевин почувствовал, как что-то внутри него говорит, что близнецы уже достаточно взрослые, чтобы сами решать и что это их выбор, но он тут же подавил в себе этот голос: если выбор чудовищно не верен, то те, кто старше, имеют право вмешаться!
- Эд, иди пока в вашу комнату. Джон, останешься здесь со мной. – скомандовал Кевин голосом, не терпящим возражений: он уже решил, что будет делать.
Джон попытался противиться, но Эдвард мягко остановил его, шепча что-то на ухо и успокаивающе гладя по руке. Потом он вышел из столовой, пока еще ключ поворачивался в двери, а родители весело беседовали о чем-то стоя на крыльце.
Эдвард знал: Джон будет бороться, и отстаивать их любовь всеми доступными способами. Они уже как-то говорили об этом. Джон спросил тогда: «Эд, тебе ведь со мной хорошо?» и Эдвард, конечно же, согласился. Старший близняшка был единственным, с кем он чувствовал себя в настоящей безопасности, от кого он ни разу не слышал насмешек и упреков, а ощущал только понимание и любовь. Джон по настоящему заботился о младшем братце: возможно, даже больше вечно занятых на работе родителей и точно больше любителя читать мораль – Кевина.
Когда близнецы впервые почувствовали взаимное влечение друг к другу, Эдвард был ужасно напуган. Все внутри него говорило: «Так не бывает! Так нельзя! Это противоестественно! Это ужасно! Что скажут родители?! Что подумают все?!»
А Джон сказал, что можно.
Джон сказал, что нет ничего ужасного в том, что двум людям хорошо вместе и что они счастливы друг с другом. Любовь, вообще, сказал он, не может быть ужасной, какой бы она ни была. Это ведь любовь!
Родителям, заметил Джон, знать об этом не обязательно. Хотя они, конечно, когда-нибудь догадаются, но это призрачное «когда-нибудь» успокаивало. Не сегодня. Не сейчас. А, когда им исполнится 18, это уже не будет иметь настолько большого значения.
Что подумают все? «Эдвард, братишка, - засмеялся Джон тогда – а вот ли не плевать нам на всех?! Какая им вообще разница до нашей жизни?» И Эдвард с улыбкой согласился, что да – плевать.
Сидя на расправленной кровати Джона, Эдвард старался вслушаться в голоса, доносящиеся снизу – мешала все еще текущая в ванной вода, но выключить ее Эдвард никак не решался: он хотел, но очень боялся услышать то, о чем говорили его родители и братья.
Он слышал, как кричит отец. Как кричит Джон. Потом отец, наверное, ударил брата, потому что Эдвард, дернувшись, вдруг почувствовал, как обожгло его щеку: сейчас он чувствовал своего близнеца как никогда!
Близнецы вообще часто чувствовали друг друга: эмоции, болезни, страхи. Многие считали, что это ужасно – чувствовать другого человека, как самого себя. Но Эдвард и Джон такую связь ужасной не считали. Напротив: было гораздо спокойнее за своего брата, все время ощущая что с ним, где бы он ни находился.
Сейчас Джон был зол. Эдвард - горько спокоен. Он знал, что сейчас случится что-то неприятное. Возможно, даже самое болезненное: им не разрешат какое-то время друг с другом общаться. Но это неотвратимо на данный момент и никакая злость не поможет сейчас переубедить ни Кевина, ни родителей.
Хотя это было жестоко! Что такое лишить их друг друга?
Представить можно, что будет с человеком, если ему удалить половину органов, хотя бы парных: одну почку, например, одно легкое.
Жить будет.
Но будет ли это жизнью?
Эдвард не представлял себя без Джона, как и, конечно же, Джон не представлял себя без Эдварда. Они чувствовали себя не комфортно, даже если не виделись пару часов. Да они, черт возьми, даже жили до сих пор в одной комнате, потому что не могли друг без друга заснуть!
Когда близнецам исполнилось 13, родители торжественно объявили им, что вместо одной общей детской, у них теперь будет у каждого своя комната. Каково же было их удивление, когда на следующий день, утром, братья вновь обнаружились в одной спальной, куда пришли ночью, поняв, что не смогут заснуть, если не будут точно знать и видеть, что оба в порядке.
..Крики внизу затихли. Через какое-то время громко хлопнула дверь, а потом раздался звук работающего двигателя автомобиля и шорох шин по гравию дорожки.
- Поговори с ним. – услышал он голос матери почти за самой дверью.
- Не сейчас. Боюсь, просто прихлопну его! – раздраженный отец.
Дверь в комнату открылась и в нее неслышно зашла мать. Глаза ее были заплаканными, и она не поднимала их от пола, стараясь не смотреть на сына: то ли за него было стыдно, то ли перед ним.
- Джон какое-то время поживет у Кевина, - сообщила она странным голосом, словно сама не верила, что такое решение могло быть принято – ты же понимаешь, что так будет лучше для вас обоих?
- Да, мама, - Эдвард почувствовал, что в горле стоит комок.
- А сейчас, я думаю, лучшего всего будет, если ты перекусишь что-нибудь, сделаешь уроки и ляжешь спать. – продолжила женщина, беспомощно оглядываясь вокруг, словно опасаясь, что Эдвард сейчас начнет противиться, а ей даже не откуда взять поддержки. Но младший из близнецов покорно кивнул:
- Хорошо, мама.
- Я принесу ужин тебе в комнату. – женщина направилась к двери, но Эдвард окликнул ее:
- Мам, а вещи Джона? Его учебники? Они ведь нужны ему!
Женщина замерла, так и не коснувшись ручки двери, к которой было протянула ладонь, а потом вдруг заплакала навзрыд:
- Ну, за что мне все это, а?! – она закрыла лицо руками, бессильно опускаясь на кресло, стоявшее возле двери.
- Ты чего, ма? – Эдвард встал с кровати и подошел к матери, неловко обнимая ее и начиная гладить по голове. – Не плачь, пожалуйста. Все не так ужасно, как тебе кажется. Любовь вообще не может быть ужасной, какой бы она ни была… - повторил он слова Джона, сказанные ему когда-то, и вдруг тоже почувствовал, как по щекам текут слезы.
Женщина достаточно быстро взяла себя в руки, успокаиваясь. Ласково потрепала Эдварда по щеке и, сказав:
- За вещами Джона завтра приедет Кевин. Я сейчас принесу тебе поесть. – вышла из комнаты.
..Надо ли говорить, что Эдвард не спал всю ночь, лежа на кровати брата и, как маленький, плача в подушку, которая так нестерпимо пахла Джоном. Эд чувствовал, что его близнец тоже не спит, возможно, так же, как и Эдвард сейчас, где-то там, за много кварталов от него, комкает пододеяльник и мысленно просит своего близнеца успокоиться и уснуть.
«Все в порядке, Джон. Паршиво, конечно, но ведь могло быть и хуже. Они все равно не смогут запретить нам видеться совсем. Они все равно не смогут сделать так, чтобы мы перестали любить друг друга. То, что мы друг друга любим и будем любить, не смотря ни на что - самое главное! Успокойся, Джон. Постарайся заснуть.» - думал Эд, прекрасно зная, что где-то на другом конце города его брат-близнец думает о том же самом, только обращаясь к Эдварду.
На утро у младшего из близнецов поднялась температура, настолько высокая, что мать даже не могла вспомнить, когда же в последний раз у него такая была. Пожалуй, в пять лет, когда Джон и Эдвард вместе переболели ветрянкой.
О школе – единственном месте, где братья теперь могли видеться, не могло быть и речи. Родители вызвали врача, который назначил кучу лекарств и даже предложил госпитализировать мальчика, но Эд наотрез отказался: дома был хоть какой-то шанс увидеть Джона, а, если его положат в больницу, то старшему близнецу теперь, поди, и не скажут даже – в какую.
Весь день для Эдварда проходил как в тумане: его кидало то в жар (горячие и защищающие ото всего на свете объятия Джона), то начинало морозить. Он то просыпался, то вновь проваливался в лихорадочный сон. Помнил, что один раз мама пыталась накормить его чем-то горячим. Еще помнил запах уксуса, горечь таблеток, обжигающее горло молоко. И отчетливо помнил, как приехал Кевин.
- У-у, дружище, что-то ты совсем плох… - качая головой, старший брат подошел к кровати (про себя отметив, что Эдварда все же не стали перекладывать с кровати Джона, на которой тот обосновался) и потрогал лоб младшего близнеца – Горяченный, как споры в зале суда!
Эдвард вяло улыбнулся: аналогии всего на свете с судебными процессами были любимым развлечением юриста - Кевина.
- Как Джон? – спросил он встревожено, понимая вдруг, что близнецу, наверное, так же плохо, как и ему самому.
- А что Джон? Нормально! – Кевин старался не смотреть в сторону братца – Я забрал его после школы и сразу поехал сюда за его вещами.
- А он не спрашивал, почему меня не было на уроках?
- Нет.
Эдвард принялся судорожно кашлять, и нужно было срочно дать ему с тумбочки горячий чай. Эд не верил словам брата: Джон должен был поинтересоваться о нем, младший близнец знал! Но, почему-то, на душе все равно было паршиво.
Когда Кевин уже собрал вроде бы все, что было нужно, Эдвард, до этого, кажется, дремавший, вновь ожил, доставая из-под себя плюшевого лягушонка Кермита и протягивая его брату.
- Что это? – удивился Кевин.
- Джон всегда с ним спит. – пояснил Эдвард.
- С мягкими игрушками? Все еще? – Кевин не смог сдержать улыбки.
На что Эдвард серьезно кивнул и не закрыл глаза вновь, пока не удостоверился, что старший брат положил плюшевую игрушку в пакет с вещами Джона…
…Всю ночь Джон думал только о том, что встретит Эдварда в школе.
Он даже вполне нейтрально поговорил утром с Кевином, потому что его настроение поднималось по мере приближения машины брата к воротам школы.
Какими же были его разочарование и тревога, когда Эдвард на уроках так и не появился.
Джон чувствовал легкое головокружение с утра, думая, это потому, что он всю ночь не спал, но теперь он знал: что-то случилось с младшим братцем.
- Кевин, давай я доеду до дома с тобой. Обещаю, что не буду заходить! Я чувствую: что-то случилось с Эдвардом! – попросил Джон брата, который теперь забирал его после уроков на машине.
- С чего ты взял? – Кевин поднял брови.
- Его не было на уроках! – высказал Джон аргумент, который, как ему казалось, будет убедительнее для Кевина, чем какое-то абстрактное «я чувствую».
- Успокойся, Джон. Я уверен, что с ним все в порядке. Я съезжу, а потом расскажу тебе, как он там.
Брат был непреклонен.
- И как он?! – был первый вопрос Джона, едва только Кевин вернулся из дома, где остался младший Граймс.
- С ним все в порядке, как я и говорил, - легкомысленно пожал плечами Кевин, стараясь не смотреть брату в глаза.
- Он спрашивал обо мне что-нибудь? – спросил Джон напряженно.
- Нет. Мы, вообще, немного разговаривали. Он играл в какую-то компьютерную игру и никак не мог отвлечься.
- Зачем ты мне врешь? – Джон нахмурился. Он прекрасно знал, что Эдвард не мог не поинтересоваться о нем, а еще знал, что с ним далеко не все в порядке, как говорил старший брат и уж точно знал, что Эдвард не садится играть в компьютерные игры один.
Джон улыбнулся лишь тогда, когда увидел в пакете со своими вещами плюшевого лягушонка: игрушку мог подсказать положить для него только Эдвард и Джон мысленно поблагодарил своего близняшку, а еще пожелал ему скорейшего избавления от того, что сейчас его мучило: «Эд, Кевин врет, что с тобой все в порядке, но я чувствую, что это не так. Пожалуйста, держись, что бы с тобой ни случилось. А еще он врет, что ты не спрашивал обо мне и, я уверен, тебе он соврал точно так же. Не верь. Я всегда рядом. Я люблю тебя.»
…Примерно через час после того, как Кевин уехал, Эдвард почувствовал облегчение и смог заснуть спокойным снов, без сновидений.
..- Кевин, что с Эдвардом?! – на следующий день Джон едва дождался окончания уроков. – Миссис Дуглас передала ему «Скорейшего выздоровления!», значит, с ним все же что-то случилось!
- Успокойся, Джон, - Кевин старался говорить убедительно – просто отец не хочет, чтобы вы виделись, сам понимаешь почему. Пришлось сказать учительнице, что он заболел, чтобы объяснить его отсутствие.
Джон, конечно же, вновь не поверил брату и ближе к вечеру он спросил его:
- Кевин, можно я пойду гулять?
Кевин насторожился:
- С кем?
- Один! – Джон флегматично смотрел на брата, мысленно говоря ему: «Просто гулять! Ты же не можешь запретить родному братцу просто выйти на улицу и подышать свежим воздухом, правда?»
- Тогда я, пожалуй, составлю тебе компанию. – посомневавшись немного в истинных намерениях старшего близнеца по поводу прогулки, Кевин, в итоге, пришел к правильному выводу и решил сопровождать его, чтобы тот не наделал глупостей.
- Зачем?! – Джон чуть ли не застонал от разочарования: в компании со старшим братом у него, конечно, не получится пробраться в дом и увидеться с Эдвардом.
- Потому что я знаю, зачем ты хочешь на улицу! – Кевин уже обулся и выжидающе смотрел на братца.
- Конечно, знаешь: я ведь только что сам сказал тебе, что хочу гулять… - пробормотал Джон, тоже обуваясь.
Он даже не пытался убежать: зачем, если Кевин все равно знает, куда, если что, он пойдет..?
… Отец зашел в комнату, где лежал еще температурящий, но уже выздоравливающий Эдвард.
Эд пролежал дома три дня но, пока что, родители ему ничего, кроме «Приятного аппетита» и «Спокойной ночи» не говорили.
Сев на кровати, зажимая между коленей одеяло, Эдвард поднял на отца испуганные глаза: он действительно боялся разговора об их с Джоном отношениях, больше всего потому, что ни в коем случае не хотел расстраивать родителей и мог сдаться под их напором.
- Как ты чувствуешь себя, сын? – отец сел на соседнюю кровать, положив сцепленные в замок руки на колени: разговор обещал быть долгим.
- Нормально, па. – Эдвард принял такое же положение, правда, не выпуская из рук спасительное одеяло Джона.
- Нам нужно поговорить. – сказал отец, словно не было понятно, что он пришел в комнату не просто так. – Эд, - мужчина немного помолчал: все слова, которые он подготавливал, внезапно вылетели из головы под уставшим, выжидательным взглядом младшего сына. – почему Джон? – выдохнул он, наконец, а потом уточнил – У тебя что, были проблемы с девочками?
«Джон, помоги мне, пожалуйста! Я очень боюсь! Ты сильнее, ты умеешь спорить и доказывать свою истину, глядя в глаза родителям, а я так не могу… - Эдвард сильнее сжал коленями одеяло – Ты выдержал бы любой разговор, а я боюсь сдаться и пообещать невозможного! Помоги мне!»
..Джон, сидевший в комнате, выделенной ему Кевином, поежился от внезапно налетевшего порыва ветра и уныло посмотрел на заходящее солнце, вдруг отвлекаясь от уроков и вновь начиная думать о своем близнеце.
- Нет, пап, у меня никогда не было проблем с девочками. – ответил Эдвард спокойно, чувствуя, как проходит дрожь и как в голосе появляется пока слабая, но уже уверенность.
- Потому что не было девочек? – уточнил отец, с печальной улыбкой: ему было очень стыдно за то, что он не уделял сыновьям должного внимания, совершенно не следил за их личной жизнью и считал то, что с ними произошло, своим упущением.
- Нет, пап, - вновь помотал головой Эдвард – девочки у меня были, но никогда не было с ними проблем. Ни с Дороти в девятом классе, ни со Сьюзан в десятом. Мне просто не было с ними интересно.
- Просто ты не встретил еще свою девушку, вот и все! – сказал отец уверенно – Зачем же впадать в крайности?
- Па-а-а, - протянул Эдвард устало, словно пытаясь в одном слове выразить мысль о том, что он вовсе не впадал в крайности, что его решение были вполне обдуманным, и не нужно было сейчас пытаться его переубедить.
- А у Джона? У Джона были девочки? – отец знал, что близнецы знают друг о друге все и надеялся, что врать и утаивать что-то младший, в отличие от старшего, не будет.
- Нет, у Джона не было.
- Значит, это ему пришла в голову идея..? – мужчина попытался взять себя в руки, чтобы не начать кричать на, как он считал, ни в чем не повинного парня, который в очередной раз поддался на провокации и уговоры старшего брата.
- Нет, - Эдвард опустил глаза. Говорить об этом отцу он не собирался никогда, считая, что если родители и узнают об их с Джоном отношениях, то объяснения лягут на плечи старшего, как более уверенного и чуть менее чувствительного по отношению к маме и папе. – Нам обоим. Почти одновременно. Мы решили это вместе.
- Пойми, ты не должен выгораживать брата! – мужчина не мог поверить, что спокойный и скромный Эдвард, вдруг взял и сам решил спать с собственным братом - Он тоже мой сын, и я прощу его в любом случае!
- Я не выгораживаю Джона, па, я говорю правду. – Эдвард вновь сжал одеяло сильнее, чувствуя, как Джон где-то на другом конце города шепчет: «Успокойся, Эд, я рядом. Я помогу тебе. Я всегда поддержу тебя. Говори все, что считаешь нужным!» - Это произошло уже достаточно давно: я понял, что Джон – единственный человек, с которым мне может быть хорошо и уютно. Что мне не нужен никто, кроме него.
Мужчина сжал и разжал кулаки, чувствуя, как его захлестывает отчаяние: мать еще вчера настаивала на том, чтобы пригласить психолога. Зря он начал этот разговор сам:
- Но вы и так братья! Близнецы! Самые близкие и родные друг другу люди во всем этом мире! Что вам еще было нужно?
- Нам просто нужно, пап, чтобы никто не вмешивался в наши отношения. – голос Эдварда стал еще увереннее, хоть он и чувствовал, как его вновь начинает лихорадить и пот катится по спине градом – Может быть, вы все правы и это просто блажь. Но это все должно пройти, в таком случае, само собой! – Эдвард вздрогнул, чувствуя, как силы покидают его: все тело начинает трясти, а из глаз непроизвольно текут слезы – Верните мне Джона… - попросил он почти жалобно, поднимая на отца уставшие, полные боли глаза.
- Я сейчас принесу тебе таблетки. Чувствую, тебе снова становится хуже, парень. Ложись, лучше будет, если ты поспишь. – отец укрыл Эдварда одеялом и, сам едва ли не плача, вышел из комнаты, чтобы позвать жену…
…Так не могло продолжаться и дальше!
Прошло уже четыре дня, в течение которых Эдварда не было в школе, а Кевин продолжал врать, что с ним все в порядке.
В конце концов, Джон не выдержал и просто сбежал с двух последних уроков, что не случалось с ним где-то с шестого класса.
До дома пришлось бежать, потому что за два часа нужно было успеть, во что бы то ни стало, увидеться с Эдвардом, а потом еще и вернуться обратно, чтобы Кевин ничего не заподозрил.
Через каменную ограду родного дома пришлось перелезать, как какому-нибудь вору. Хорошо, что, в свое время, отец пожалел денег на то, чтобы ставить датчики регистрации движения по всему периметру, а Джон прекрасно знал место, где можно было перелезть во двор так, чтобы не завыла сигнализация. Стучать в дом тоже нельзя было: мало ли кто мог оказаться там. Выставили бы взашей, да еще и, наверное, попросили потом школьного охранника не выпускать его из здания школы до тех пор, пока не закончатся все занятия.
Благо, в дом можно было попасть не только через двери, но и через окна. Для этого всего лишь нужно было быть ловким, легким, отлично знающим дом, то есть просто Джоном Граймсом.
Несколько лет назад отец грозился убрать водосточную трубу, проходящую прямо возле окон спальной близнецов, когда Джон, вылезая из дома, неудачно упал в кусты и поломал мамину сирень. Но вскоре он забыл об этом или же просто поленился заниматься совершенно, в общем-то, не нужной перепланировкой, и труба была все там же и все в том же состоянии: крепкая и удобная.
Бросив школьную сумку в кусты, Джон легко зацепился за трубу, забравшись на карниз окон кухни, в которой сейчас, слава Богу, никого не было, и полез по трубе да второго этажа.
Заглянув в окно их спальной, ему сначала показалось, что там никого нет: только груда подушек и одеял на его кровати. Но потом, приглядевшись, он увидел худую, бледную руку братишки поверх одеял, а затем различил и его лицо: уставшее, с темными кругами под глазами. На тумбочке, разделяющей кровати близнецов друг от друга, в шеренгу были выстроены микстуры, капли и баночки с таблетками.
«Ну, конечно, Кевин, черт бы тебя побрал, мой брат совершенно здоров!» - зло подумал Джон, а потом, с болезненной нежностью глядя на изможденное лицо близнеца, негромко постучал в окно.
Сначала Эдвард совершенно ничего не услышал: он пребывал в состоянии очередного бредового сна, горячего и леденящего одновременно. Но потом Джон постучал увереннее, и он проснулся, резко подскакивая и чувствуя, как начинает кружиться голова. Но, стоило увидеть за окном, чуть растрепанные блондинистые волосы и задорные серо-зеленые глаза своего близнеца, как боль и усталость отступили: Эдвард нашел в себе силы встать и слабыми, дрожащими пальцами открыть окно.
Он протянул брату руки, чтобы помочь тому забраться в комнату, хотя сил у него сейчас было настолько мало, что он сравнил сам себя с хомяком, которому вдруг вознамерилось тащить за собой вагон поезда.
Эта была первая веселая мысль за последние четыре дня, и он улыбнулся, глядя, как Джон ловко запрыгивает в комнату и закрывает окно.
Холодный уличный ветер пронизывал разгоряченное болезнью тело Эдварда насквозь и младший близнец поспешил прижаться к груди старшего, чтобы почувствовать его успокаивающее, побеждающее все болезни, тепло.
Джон ласково прижал его к себе, одну руку уверенно положив на талию, а второй поглаживая дрожащие, осунувшиеся всего за несколько дней плечи. Осторожно поцеловав брата в висок, Джон подвел его к кровати, вновь укладывая на ворох одеял, закутывая, пряча ото всего мира, от всех тех, кто мог его обидеть.
Какое-то время они просто молчали. Эдвард жался к брату, как слепой котенок жмется к матери, видя в ней одной свою защиту и поддержку, чувствуя, как его тело наполняется теплом. Не лихорадочным теплом болезни, атакующим его в последние дни, а живительным теплом самого близкого и дорогого человека, который не боялся это тепло отдавать. Джон ласково гладил волосы брата, целуя его мокрый лоб и щеки, чувствуя, как успокаивается впервые за эти четыре дня: вот он Эдвард, здесь, рядом, больше ничего не нужно было для того, чтобы чувствовать себя счастливым!
- Ты один дома? – спросил, наконец, Джон шепотом, вновь потом начиная невесомо целовать лицо младшего брата.
Эдвард отрицательно помотал головой:
- В соседней комнате медсестра из платной клиники смотрит сериалы. Она заходит ко мне по времени и дает таблетки, пока родители не приезжают с работы. – ответил он хрипло, а потом добавил, усмехнувшись – А еще, мне кажется, ее подговорили меня соблазнить, потому что она все время наклоняется ко мне так низко, что мне видно ее грудь, хоть этого и не требуется для того, чтобы дать мне таблетки.
Джон негромко засмеялся.
- Но ты ничего не подумай, - тут же заволновался Эдвард – я вовсе не смотрю на нее специально! Никогда не появится в этом мире человек, который привлекал бы меня больше, чем ты!
- Я знаю, Эд. – Джон прижал младшего к себе еще сильнее – Я очень люблю тебя!
- И я тебя, Джон… - Эдвард поднял на брата враз ожившие с его появлением, излучающие нежность глаза и нерешительно поцеловал его губы. Джон углубил поцелуй, бережно прижимая брата к кровати своими руками. Когда поцелуй пришлось прервать из-за того, что уже не хватало воздуха и голова начала легко кружиться, Эдвард чуть смущенно предупредил братца – Не надо так целовать меня, Джон. Вдруг, ты заразишься?
- Не дождешься, братишка. – Джон подмигнул – Это же твои микробы. Они признают во мне своего!
Эдвард фыркнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, представляя вдруг, как маленькие, зеленые микробы, со зверскими мордашками, договариваются с организмом Джона о перемирии.
Звук телевизора в соседней комнате стал тише.
- Все в порядке, Эдвард? – громко поинтересовался девичий голос.
- Да, все хорошо! – ответил за брата Джон и вновь подмигнул ему, шепча – Не бойся ты так, трусишка! Наши голоса похожи: она не заметит!
Эдвард, уже было побледневший, спокойно выдохнул, прижимаясь к груди брата: если он рядом, то, действительно, бояться нечего.
- Я сейчас приду к Вам. Уже почти три часа! – предупредила девушка и в соседней комнате послышалась возня: видимо, медсестра не могла найти пульт от телевизора.
- Черт, чуть не забыл! – запаниковал Эдвард - Джон, спрячься пока что куда-нибудь! Я не хочу, чтобы мисс Большие Сиськи выставила тебя!
- Дожили: я вынужден прятаться от кого-то в собственной комнате… - Джон покачал головой, быстро целуя брата в щеку и соскальзывая под кровать. Эдвард свесил посильнее одеяло, чтобы близнеца точно не было видно, и опустился на подушки, вспоминая, что он болен.
- Вы выглядите гораздо лучше! – обрадовано сообщила Эдварду медсестра, присаживаясь на кровать рядом с ним и наливая в стакан с водой капли.
«Она хочет, чтобы я поблагодарил ее за работу?! Не дождется!»
- Еще немного и, думаю, Вы совсем поправитесь! – девушка вновь склонилась над парнем так, что ему было отлично видно ее грудь. – Ой! – вдруг взвизгнула она, отстраняясь.
- Что случилось? – поинтересовался Эдвард, улыбаясь: наверняка, проделки Джона.
- Представьте, мне вдруг показалось, что кто-то дотронулся до моей ноги… - глаза медсестры округлились – У Вас здесь, случайно, не водятся крысы?
- Вполне может быть, что и водятся, - пожал Эдвард плечами, еле сдерживая рвущийся наружу смех – у нас недавно затопило подвал: может быть, они, спасаясь, выбрались наружу.
Тут под кроватью раздался шелест и тонкий писк.
Девушка подпрыгнула и вихрем вынеслась из комнаты, а через несколько секунд из-под кровати раздался сдавленный смех.
Эдвард свесился вниз, встречаясь с радостно блестящими глазами братца и ощущая теплый поцелуй в кончик носа.
Джон выбрался, чихая и стряхивая с себя пыль.
- Во что ты превратил мое подкроватье, братец? Ты что, совсем не убираешься здесь?
- Я болею! – протянул Эдвард обиженно, а потом хихикнул – У тебя какая-то грязь на щеках полосками размазалась, как у индейца. Я буду звать тебя Пыльный Джон!
- Хао, Большой Вождь, хао! – старший близнец поклонился несколько раз, а потом, смеясь, подошел к зеркалу, вытирая лицо рукавом форменного школьного свитера – Ладно, боюсь, мне уже пора… Скоро кончатся уроки и Кевин приедет за мной. Думаю, он очень удивиться, если я выйду к нему не из школы, а из переулка, ведущего к нашему дому.
Эдвард поднялся с кровати, порывисто обнимая брата и отступая на шаг. Эд боялся, что если Джон будет прощаться с ним долго, он не выдержит и заплачет. Но Джон, похоже, чувствовал то же самое, горячо целуя брата и быстро отходя к окну.
- Я буду скучать… - улыбнулся Эдвард, касаясь плеча близнеца, когда тот уже стоял коленями на подоконнике.
- Я постараюсь прийти к тебе еще раз, как только смогу!
Едва только окно закрылось, Эд коснулся губами стекла, целуя лицо брата, уже скрывшегося за ним. Джон тоже поцеловал стекло и, легко улыбнувшись, полез вниз по трубе, спрыгивая на землю уже где-то на уровне первого этажа и, забрав из кустов свою сумку, бегом скрылся за углом дома.
Медсестричке, услышавшей шум в комнате больного и отважившейся заглянуть туда, показалось на миг, что Эдвард зачем-то целует свое отражение…
…Следующий день был выходным.
Эдвард, не без сожаления, но был уверен в том, что Джон не придет, потому что дома весь день были родители, да еще и Кевин, наверняка, шагу ему не дает ступить без контроля.
Какими же были его удивление и радость, когда он, лежа на кровати, услышал такой желанный стук в окно.
- Я сегодня совсем ненадолго, прости… - прошептал Джон ему на ухо, крепко сжимая в своих объятиях и тут же начиная целовать: видимо, действительно торопился. – Кевин запер меня дома, уехав на свои соревнования в клуб любителей гольфа, но ты же знаешь: для близнецов Граймсов не существует закрытых дверей. Особенно, если они хотят увидеть друг друга. – пояснил Джон сбивчиво, жадно гладя тело брата, забираясь прохладными ладонями под его пижамную рубашку, под резинку мягких штанов. Эдвард едва слышно застонал:
- Не нужно, Джон… Я устал уже сам себя…
- Не нужно самому себя! – Джон горячо провел языком по скуле младшего братца, облизнул ухо, чуть кусая мочку – Идем в ванную!
- Джон, ты что, с ума сошел?! – глаза младшего Граймса округлились – Родители дома! Ты что, хочешь, чтобы нас убили?!
- Успокойся! – выдохнул жарко старший близнец, быстрым взглядом окидывая всю комнату. Молниеносно он переместился до стола, вынимая из подставки для канцелярских принадлежностей гелевую ручку. – Ужасно плохо смывается! – пояснил он, подходя к своей расправленной кровати и пробормотав что-то вроде: «Что ж, придется пожертвовать…» раскрутил ручку, достал из стержня наконечник и с силой подул в него, выливая черный гель на чистую простынь.
Эдвард наблюдал за ним, чуть приоткрыв рот: ну почему брату всегда приходили в голову такие дурацкие, но, все-таки, не лишенные здравого смысла, идеи?!
- Эдвард сидел на кровати и делал уроки. Лишил восполнять то, что упустил за дни болезни, верно? – Джон склонил голову чуть на бок, подмигивая близнецу – И тут (вот это неожиданность!) совершенно новая гелевая ручка потекла, пачкая его пальцы и простынь. Эдвард пошел в ванную отмывать руки, а это, нужно заметить, процесс трудоемкий и займет, возможно, даже чуть больше десяти минут. Хотя, десяти нам вполне хватит!
Джон подошел к близнецу, уже заговорщически улыбающемуся, чуть смазал на его руку черной краски, пояснив, что это для правдоподобности и, выбросив ручку в корзину для бумаг, стоявшую под столом, затащил Эдварда в ванную, сразу же включая сильный напор воды.
Прижав брата к прохладной кафельной стенке, Джон принялся целовать его: сначала губы, потом шею, затем обнаженные ключицы. Быстрыми, срывающимися движениями расстегнул на нем рубашку пижамы и спустил до колен домашние штаны, вместе с боксерами.
Эдвард привычно чуть покраснел, но он умудрился настолько сильно соскучиться за несколько дней по таким откровенным прикосновениям брата и так боялся, что это повториться еще очень не скоро, что сегодня смущался гораздо меньше обычного.
Джон целовал его грудь, впалый живот, негромко ворча: «Ты чего, совсем перестал есть?!», потом опустился перед ним на колени, ласково проводя языком сначала по выступающим тазовым косточкам, заставляя братишку дрожать от нетерпения, а потом горячо беря в рот его член.
Эдвард не смог сдержать негромкого стона, чувствуя, как подкашиваются ноги и как хочется остановить этот момент: предвкушение сладчайшего в мире ощущения и следующее за этим первое острое, терпкое, желаемое получение удовольствия.
Джон торопился, но при этом умудрялся доставлять брату максимум удовольствия, ни на секунду не отвлекаясь, не давая ему остыть. Рука старшего близнеца скользила по члену Эдварда осторожно, но уверенно, язык жадно облизывал головку, зубы игриво, но очень аккуратно чуть покусывали крайнюю плоть.
- Эдвард, ты что, в душе? – голос матери из комнаты окатил как ушат ледяной воды.
Младший близнец вздрогнул, но присутствие Джона рядом придавало ему уверенности:
- Да, мам. Я решил поделать уроки, и у меня потекла ручка. – возвестил Эдвард, стараясь перекричать шум бегущей воды и ужасно покраснел, чувствуя, как поджимаются яички и член становится вновь твердым, когда Джон хрипло прошептал.
- Да, потекло у него…
- У-у, вижу: вся постель испачкана! Сколько раз просила вас с Джоном делать уроки только за столом! – повисла недолгая пауза, но мать не попросила открыть дверь в ванную или что-нибудь в этом роде, чего очень боялся Эдвард, а просто напомнила – Я уже приготовила ужин. Мой скорее руки и спускайся в столовую.
- Хорошо, мам! – Эдвард расслабленно выдохнул.
- Какой послушный мальчик… - все слова, произносимые Джоном сейчас, звучали очень развратно, и Эдвард почувствовал, что кончает, едва только услышал его грудной, чуть насмешливый голос.
Эд негромко застонал, горячо изливаясь в рот брату. Тот похабно облизнулся и, встав, положил ладонь Эдварда поверх своей, уже лежащей на его горячем члене. Хватило нескольких движений и одного полупоцелуя - полуукуса в шею, чтобы Джон кончил тоже, брату в ладонь.
- Мой руки и иди ужинать, хороший, послушный мальчик, - улыбаясь, Джон быстро и сладко поцеловал Эдварда в губы, застегивая джинсы и, осторожно выглянув из ванной в комнату, шепнул брату на прощание – Я тебя очень люблю! – закрывая за собой дверь.
- Я тоже, Джон! Я тоже… - Эдвард чувствовал себя приятно опустошенным и болезненно осознающим, что в следующий раз он уже просто не сможет отпустить брата.
Когда он вышел из душа, ему оставалось только закрыть окно..
… На следующий день Эдвард ждал, что Джон сможет вырваться к нему снова, но, вот незадача, родители, решив, что сын уже вполне здоров, потащили его с собой в театр, даже не спрашивая о его желании.
Эдвард оставил близнецу записку на кусте сирени под окнами, зная, что тот непременно увидит ее, если придет: «Забрали в театр. Прости. Ничего не мог поделать. Ужасно скучаю.» и оставил, в качестве извинения, пакетик любимых мармеладок Джона, который специально заказал матери, ходившей с утра в магазин.
Вернувшись вечером с ужасно скучной пьесы, в течение которой еще и приходилось слушать вздохи и всхлипы какой-то девушки, с которой пыталась его познакомить мать, Эдвард незаметно улизнул в сиреневый куст, находя там подтверждение тому, что Джон все-таки приходил: «Ничего страшного. Постараюсь приходить чаще. Скучаю. Спасибо за сладости!» и оставленные пол пакетика мармелада: близнецы всегда все делили поровну.
..Позже отец вновь пытался поговорить с Эдвардом, едва не доведя сына до слез. Они с матерью никак не желали понять, что никакая девушка и даже никакой парень (а родители, кажется, начали рассматривать и такой вариант) никогда не смогут заменить Джона. Чертовски глупо было с их стороны начинать этот разговор снова и снова!
Утром следующего дня температура у Эдварда вновь поднялась.
- Ох, не нужно все же было пока что выводить тебя из дома! – сокрушалась мать на следующий день. – Может, лучше в больницу?
- Нет, мам, никакой больницы! – Эдвард, до этого вяло кивающий, оживился, хмурясь и готовясь спорить: Джон обещал приходить чаще и Эд ни в коей мере не собирался лишать себя сладких минут общения со своим близнецом.
- Как знаешь… - вздохнула женщина горестно. – Только не забывай принимать таблетки! Я звонила Марии, но она отказалась сидеть с тобой на этой неделе. Представляешь, - мать снизила голос до шепота – она меня уверяла, что у нас по дому бегают крысы, кусающие ее за ноги.
Эдвард засмеялся, а потом прикрыл глаза, почти сразу проваливаясь в сон.
Он прождал Джона весь день, но тот так и не пришел, хоть Эдвард и чувствовал, что близнец думает о нем, не переставая. Видимо, что-то мешало. Даже, скорее, кто-то и этого кого-то звали Кевин.
«Джон, я с ума без тебя сойду… Они пригласили для меня психолога, представляешь?! Мне надоело доказывать этому глупому, стареющему педерасту, что у меня нет никаких проблем! Мать знакомит меня со всеми дочерями своих подружек, которые умиляются тому, какой я худенький и несчастный и через маму передают мне апельсины и конфеты. Меня от этого уже тошнит!
Они согласны, чтобы я был влюблен в кого угодно! Едва ли не рвутся привезти мне Бритни, смешно, правда?
В кого угодно, лишь бы не в тебя…
И как объяснить этим людям, что каждому человеку необходим для счастья лишь один, а ни кто угодно. А для меня этот человек – ты!»
Эдвард часто говорил так с Джоном, прося у него защиты и поддержки и всегда получая ее.
Во вторник ему опять наняли медсестру, одевающую еще более короткие халатики, чем предыдущая. Она глупо хихикала, строила глазки, призывно облизывала пальцы, если капала на них микстурой (а делала она это всякий раз, как давала Эдварду лекарства) и вообще вела себя, словно работает не в больнице, а в эскорт-услугах.
Хотя, может, так оно и было: от родителей сейчас можно было ждать чего угодно!
Она надоела младшему из близнецов за первые пару минут общения с ним, и он жаждал лишь одного: тишины и покоя, в объятиях Джона.
Еще приходил парень: чинить проводку, которая как-то локально была не исправна только в спальной близняшек.
Естественно, опять происки родителей.
Парень был симпатичный и веселый. Внешне чем-то похожий на Джона: видимо, выбирался специально. Но, черт возьми, разве двум взрослым людям не ясно, что Эдварду вовсе не нужно было подобие Джона! Ему нужен был только сам Джон: его брат-близнец, единственный и неповторимый, со всеми недостатками и достоинствами!
Но парень был, хотя бы, не таким омерзительно навязчивым, как медсестра. Когда он понял, что Эдвард не хочет разговаривать с ним, то просто ушел, правда, оставив свой номер телефона в записной книжке на тумбочке, в коридоре.
Не появился Джон и в среду, и в четверг…
Эдвард здорово волновался за брата: он знал, что его близнец всегда сдерживает данные обещания, а он обещал приходить чаще и пропал на целых четыре дня!
Эд чувствовал: с близнецом все в порядке, он жив и здоров, но почему-то, не понятно почему, не может сейчас быть рядом!
Младший Граймс не хотел верить, но все же смутные сомнения иногда закрадывались в его душу, особенно после разговоров с родителями: вдруг Джона удалось переубедить?! Вдруг он, живя отдельно от Эдварда, понял, что их отношения просто были детской игрой, пусть и зашедшей достаточно далеко…
«Нет, нет, Джон, это не так, ведь правда?!» - спрашивал Эдвард в пустоту, но ответа, почему-то, не получал.
Наконец, он решился…
Было утро пятницы. Родители уже ушли на работу, а медсестра должна была появиться только через полчаса. Можно было, конечно, дождаться ее: у девушки, в конце концов, были ключи. Подумать только: какой-то медсестре родители доверяли больше, чем собственному сыну! У самого Эдварда ключи от дома забрали в тот день, когда Кевин увез Джона.
«Но зачем ждать, когда есть такое удобное окно и водосточная труба под ним?» – размышлял Эдвард, застегивая джинсы и замечая, как же сильно он похудел.
Если честно, Эдвард не спускался по этой трубе уже много лет. Это Джон был любителем лазить по деревьям, крышам и карнизам. Младший близнец такой страсти к нестандартному передвижению не питал, но выбора у него сейчас, можно сказать, что и не было.
Посмотрев со второго этажа вниз и решив, что расстояние не такое-то уж и большое, Эдвард решительно открыл окно..
… - Джон, где ты был?! – то воскресение, которое Эдвард провел в театре, завершилось для старшего из близнецов крайне неудачно.
Перед баром, куда пошел ближе к вечеру Кевин, в тот день устроили пьяный дебош и старшему Граймсу пришлось вернуться домой. Каково же было его удивление, когда Джона нигде не оказалось!
Было совершенно ясно, куда он пошел: он ведь не знал, что родители купили билеты в театр и увели туда Эдварда, после того, как отец в субботу, кажется, видел во дворе дома силуэт второго близнеца.
Кевину было строго запрещено выпускать Джона из дома одного, а тут - на тебе! - парня дома не оказалось! Конечно же, Кевин догадывался, что замки на дверях Джону не помеха: тот мог выбраться откуда угодно, если ему это было действительно нужно, но не сажать же его на цепь!
- Ты дома? – брови Джона поползли вверх, но он быстро собрался и ответил – Ходил в магазин за мармеладом. Очень захотелось, на ночь глядя. – и парень продемонстрировал липкие, пахнущие лесными ягодами ладони.
Кевин нахмурился:
- Покажи чек.
- Ты что – шутишь? Да я его выкинул сразу же, в урну у кассы! – Джон фыркнул, стараясь сохранять невозмутимость.
- А это – что? – Кевин приметил уголок какой-то бумажки, торчащей из кармана куртки Джона и, зная, что тот особой любовью к тому, чтобы носить с собой какие-то бумаги, не отличается, ловким жестом вытащил, неаккуратно оторванный листочек.
- Отдай! – Джон выдал себя с головой.
«Забрали в театр. Прости. Ничего не мог поделать….» - Кевин отлично знал, кто писал эту записку, наверное, прямо перед выходом, быстро, поэтому буквы такие неровные, а слова наползают друг на друга.
- Джон… - хотелось кричать: «Ты же старше! Понятливее! Тебя же попросили не лезть к нему, так какого черта ты продолжаешь это делать?! Успокойтесь оба! Вам не дадут быть вместе!», но Кевин сказал только – никаких больше передвижений вне дома без моего ведома. Я предупрежу охранников в школе, чтобы тебя не отпускали до того момента, пока у ворот не появится моя машина.
- Нет, ты не можешь так со мной… - начал было Джон, но Кевин прервал его одним коротким:
- Могу.
…День-ночь, день-ночь, день-ночь..
Джон не видел смысла во времени, проведенном вдали от близнеца.
Кевин ничего о нем не говорил: как он себя чувствует, чем занимается, хотя регулярно созванивался с родителями.
Как-то раз вечером, когда Кевин был в душе, Джон утащил телефонную трубку и несколько раз звонил на домашний номер, ожидая, что хоть раз ответит Эдвард. Но три раза трубку взяла мать, а на четвертый отец возвестил, что найдет хулигана, названивающего и молчащего, потому что у них есть определитель номера, хоть Джон и знал, что никакого определителя на домашнем телефоне установлено не было.
«Эдвард, прости, это все из-за меня… Я обещал тебе приходить почаще и не могу выполнить своего обещания! Прошу тебя, не хандри и держись. Я с тобой, я рядом. Я скоро не выдержу, Эд, и просто сбегу. Давай вместе сбежим! Давай!» - думал Джон перед сном в ночь с четверга на пятницу и твердо решил для себя, что в этот раз обязательно повидается с братом.
Спуститься ранним утром из окна второго этажа было плевым делом, не смотря на то, что рядом не было водосточной трубы.
Джон оказался на улице, еще до того, как проснулся старший брат и, когда перелез через забор дома, где сейчас находился уже близкий, но все еще такой далекий Эдвард, пришлось долго прятаться в мокрых от росы кустах, в ожидании, что родители уедут на работу.
Джон умудрился задремать, положив себе под голову школьный рюкзак, набитый вещами, которые, по его мнению, могли понадобиться сбегающему из дома человеку. А проснулся он только тогда, когда услышал грохот металла, звук падения на землю чего-то тяжелого и громкий вскрик.
- Эд? – Джон встрепенулся, поднимаясь с земли и глядя прямо перед собой с испугом и болью: нога Эдварда, похоже, предательски соскользнула с намокшей за ночь водосточной трубы и парень упал. Хоть тут и было не высоко, Эдвард упал ужасно неловко, чувствуя, как с хрустом и дичайшей болью, ломается кость. – Эдвард, любимый… Братишка… - Джон подбежал к брату, присаживаясь рядом и глядя в его затуманенные от боли глаза.
- Джон? – спросил младший близнец неуверенно.
- Да, я с тобой. Я рядом. Все хорошо будет. – в стрессовых ситуациях мозг Джона работал как часы: первым делом он усадил брата на свою сумку, чтобы тот не замерз, стараясь не тревожить сломанную ногу. Потом он залез по опасной трубе в дом, где, пока звонил в скорую помощь, нашел обезболивающее и, спустившись к брату вниз, дал ему таблетку.
Но Эдвард плевать хотел на боль, когда Джон был рядом: он взял его руки в свои, не желая их ни на секунду отпускать, и просто смотрел в глаза, словно боялся, что сейчас приедут родители и снова его заберут.
- Куда ты собрался-то? – поинтересовался Джон, после того, как Эдварду стало чуть полегче. Он сел к брату как можно ближе, обнимая и ласково сцеловывая с лица соленые капельки слез.
- А то ты не догадываешься!? – Эдвард прижимался к брату, ощущая себя маленьким, перепуганным птенцом. Хотелось так многое ему сказать, но, в тоже время, слов, вроде бы и не нужно было совсем.
- Прости, братишка, это моя вина. Я обещал тебе приходить почаще и никак не мог вырваться. – Джону было ужасно стыдно за то, что из-за него сейчас любимому младшему братцу приходилось терпеть столько боли.
- Хорошо, что сегодня смог. – Эдвард искренне улыбнулся - А то, не окажись тебя рядом, еще неизвестно бы через сколько эта безмозглая медсестра заметила, что меня нет в доме и додумалась посмотреть в окно.
- Сильно сердишься на меня? – Джон провел теплой рукой по щеке брата.
- Сердился немного: думал, что ты поддался на провокации Кевина и совсем обо мне забыл – честно признался Эдвард и добавил - Но сейчас - ни капли! Правда.
- Как ты мог вообще так обо мне думать? Дурачок!
- Не обзывайся! – Эдвард шутливо отвесил брату подзатыльник, а тот тепло поцеловал его.
Где-то совсем близко завыла сирена скорой помощи.
- Ты поедешь со мной? – встрепенулся младший из близнецов, испугавшись было того, что вновь может остаться один.
- Конечно! Я тебя теперь ни за что не оставлю!
Джон открыл ворота изнутри, не смотря на то, что завыла сигнализация, которую нужно было отключать в доме.
Санитары уложили Эдварда на носилки, а Джону, конечно же, никто не мог запретить поехать в больницу с братом.
Когда младшему близнецу уже наложили гипс и оставили в палате, наедине со старшим, Эдвард вспомнил, что родители, пока что, ничего не знают.
- Нужно позвонить домой, Джон! Они же волнуются! Ворота открыты: меня нет, ты тоже сбежал…
- Пусть еще понервничают. – хмыкнул старший близнец хладнокровно – Нас же они могли столько времени мучить и ничего!
- Джон, пожалуйста, позвони… - глаза Эдварда были такими умоляющими, что Джон сдался и пошел вниз, где он видел телефон-автомат.
Родители с Кевином вместе примчались в больницу уже через двадцать минут. Джон, словно желая их позлить, сидел на кровати, совсем рядом с Эдвардом, держа его руки в своих.
Три взгляда посмотрели на близнецов осуждающе, но никто ничего не сказал.
Когда разобрались с тем, что случилось и поговорили с врачами, Джон выдвинул родителям ультиматум: или ему разрешают каждый день приходить к Эдварду в больницу, или он все равно приходит к Эдварду каждый день, только без разрешения. Не будут пускать так – он найдет способ проникнуть в палату: в его способностях пробираться в любое помещение, где находится Эдвард, никто и не сомневался.
«Было бы глупо, пожалуй, запрещать то, что и так будет происходить» - решили их мать с отцом и сдались.
Поцеловав Эдварда на прощание, словно совсем не опасаясь вывести родителей из себя, Джон вышел из его палаты, повернувшись уже в дверях и, подмигнув шаловливо, послал брату воздушный поцелуй.
Эдвард улыбнулся и сделал то же самое, прошептав одними губами: «Люблю тебя!»
«Я тоже тебя люблю!» - ответил Джон, и дверь за ним закрылась.
Не смотря на то, что он лежал в больничной палате с подвешенной ногой, Эдвард был спокоен и счастлив: теперь-то уж точно он будет видеть Джона ежедневно и, несомненно, скоро поправится! С ним же рядом будет самый любимый его человек!
..- Мам, пап, куда мы едем? – удивился Джон, видя, как они проезжают поворот, ведущий к улице, на которой стоял дом Кевина.
- Домой, - ответил отец сухо.
- Возвращаете меня из ссылки? – усмехнулся старший из близнецов.
- Прекрати! Мы можем и передумать! – угрожающе заметил отец, но мать, повернувшись, только лишь мягко улыбнулась:
- Мы так испугались из-за Эдварда! Будет ужасно, если что-нибудь случится еще и с тобой. Я хочу, чтобы ты был дома, рядом с нами.
- Но не думай, что мы приняли эти ваши отношения! – добавил отец тут же.
- Я и не думал, - пожал плечами Джон, расслабленно откидываясь на спинку сидения: «Не приняли, но уже смирились, пап, я же вижу!»
Джон знал, что Эдвард в скором времени поправится: он приложит к этому выздоровлению все возможные усилия.
Главное, что они вновь могли быть вместе, не прячась и не обманывая никого.
…Засыпая на больничной койке, прижимая обеими руками к груди оставленный Джоном теплый свитер, Эдвард едва слышно пролепетал: «Добрых снов, братик. Я безумно тебя люблю…»..
Засыпая на своей кровати, которая пропиталась за это время запахом лекарств и теплым, тонким запахом Эдварда, Джон тихо пробормотал: «Спокойной ночи, Эд… Я люблю тебя!» и мать, слышавшая эти слова, чуть печально, но почти понимающе улыбнулась.

@темы: - NC-17, -angst, -romance, JEDWARD, Edward Grimes, John Grimes, -Midi, Kevin Grimes, Fanfiction

---

Fanfiction//Напоминания

[High temperature]

Название: Напоминания
Автор:  High temperature
Пейринг: Jedward (John Grimes/Edward Grimes)
Рейтинг: NC-17
Жанр: романтика

- Запрыгивай скорее, Эд! – четырнадцатилетний Джон Граймс, красный, запыхавшийся, измазанный кирпичной крошкой вскочил на велосипед и ждал, когда его брат-близнец удосужиться залезть на багажник. Бежать отсюда нужно было как можно быстрее!
…Друг Джона позвал братьев в подвал одного из заброшенных домов в их родном Дублине и обещал показать что-то такое, чего ни один из братьев еще не видел.
В подвале было еще много ребят: все возбужденные, заинтригованные. В самом темном углу стоял видеомагнитофон, куда пригласивший братишек друг вставил кассету и, заговорщически подмигнув всем, устроился на самом удобном месте: прямо напротив небольшого телевизора.
Близнецы забрались вдвоем на небольшую тумбочку, на которой даже и одному то было мало места, а уж так Эдварду приходилось сидеть, представьте себе, как маленькому, на коленях старшего.
Когда прошли титры, предупреждавшие, что этот фильм можно смотреть лишь лицам старше 18 лет, на экране появилась полуобнаженная девица и все парни синхронно вздохнули.
Близнецы и раньше знали, что такое «порнушка», иногда такие фильмы показывали ночами по кабельному телевидению, но ребята боялись смотреть их, потому как родители спали в соседней комнате и в любой момент могли зайти. Поэтому сейчас, наконец дорвавшись до столь желаемого, ребята ни на миг не могли оторваться от небольшого, все время рябящего экранчика. Хотя чертовски отвлекали комментарии и смешки остальных парней, а еще теснота в брюках.
Это еще что! Джон вообще не знал на чем ему сосредотачиваться: на громко стонущей и выгибающейся на накачанном негре девушке в фильме или же на собственном братишке, который тяжело дышал ему в ухо, когда поворачивался, чтобы поделиться впечатлениями, да еще и все время нетерпеливо елозил у него на коленях.
Джон знал, что будет ужасно стыдно, когда братец слезет с него, в конце концов, и обнаружит, что своими телодвижениями довел брата до мокрого, липкого пятна в районе ширинки… Да и родителям это потом очень сложно будет объяснить.
Словом, Эдвард сидел, закусив губу и несколько раз порываясь запустить руку в штаны, но, все же стесняясь этого, хотя такое желание было не только у него и большинство вовсе не противились. А Джон даже и руку запустить не мог из-за задницы брата на своих коленях. Ему и экрана-то не видно было толком – он уже отвлекся, опасаясь постыдно кончить в штаны еще раз, и теперь думал о том, как бы ему пробраться домой, чтобы быть незамеченным родителями.
И тут…
Все были настолько увлечены фильмом (точнее ощущениями, получаемыми от его просмотра), что совсем не заметили, как дверь в подвал открылась.
- Что здесь происходит? – громко спросил чей-то мужской голос и все мальчики кинулись врассыпную.
Взрослых было несколько. И все они пытались поймать хоть одного сорванца, чтобы надрать ему как следует уши, а потом еще и доложить родителям, чем занимается их чадо в свободное время.
Именно поэтому Джон, которому, по счастливой случайности, удалось выбежать из подвала на улицу одному из первых, сейчас ненавидел братишку за то, что тот где-то застрял.
Наконец, Эдвард выскочил из здания, такой же раскрасневшийся и растрепанный, как братишка, да еще и с разбитой губой. Запрыгнув на багажник велосипеда старшего, Эд крепко обхватил брата за пояс, чтобы не свалиться где-нибудь по дороге и заорал:
- Быстрее!
Да Джона и не нужно было торопить.
- Стойте! Озабоченные малолетки! – орал им кто-то вслед, но догнать пешком парней на велосипеде было достаточно проблематично, и никто этого делать, конечно, не собирался. Но гнал Джон все равно будь здоров!
Поэтому, когда переднее колесо налетело вдруг на какой-то камень и его повело, Джон не смог справиться с управлением и братишки на полной скорости свалились с велосипеда в придорожные кусты.
Эдварду повезло больше: он падал на братца, хоть и костлявого, но, все же, смягчающего падение, а вот старший Граймс упал на велосипед, рассекая бровь о болт на руле, при помощи которого к ручке когда-то крепился гудок.
- Хорошо, что не в глаз… - Джон сел, потирая лицо грязной ладонью. Брат шлепнул его по запястью:
- Не трогай! Инфекцию занесешь!
- Не строй из себя мамочку! – недовольно фыркнул Джордж а потом с беспокойством протянул руку к разбитой губе брата – У тебя там кровь…
- Знаю, - Эдвард слизнул кровь с губ, и это его действие показалось старшему близнецу в свете последних событий отвратительно развратным – это я с кирпичом познакомился, когда убегал. Видел, валялись там в углу?
Джон кивнул, хоть ни на какие кирпичи в углу он внимания и не обращал.
- Прости, я, наверное, запачкал твою рубашку на спине, потому что прижимался к тебе лицом, когда ты слишком сильно разгонялся. – Эдвард покраснел, потому что неловко было признаваться, что он немного боялся, когда Джон гонял на велосипеде с такой скоростью. И боялся он больше даже не за себя.
Старший Граймс легкомысленно отмахнулся:
- Одним пятнышком крови больше, одним – меньше, никакой разницы, думаю, если учесть, что в крови почти весь рукав, да еще и порвано колено на джинсах. Мать нас убьет!
- Убьет… - эхом подтвердил младший, вновь облизывая уже начавшую запекаться кровь.
- Но это мы еще легко отделались: скажем, что подрались и все. А представь, какая была бы задница, если бы те парни нас поймали! – Джон поднял брови, и кровь опять начала струиться из глубокого пореза.
- Не трогай, кому сказал! – вновь остановил Эдвард старшего, вытаскивая из кармана джинсов не слишком свежий, но все же почище, чем была сейчас их одежда, платок и, подсев ближе к брату, приложил ткань к его лбу. – Как думаешь, они вообще поймали кого-нибудь? – спросил он после некоторого молчания.
Джон так и не понял, о чем говорит братец, потому что вновь вдруг вспомнил о постыдном пятне на джинсах, которое близнец не заметил еще только лишь по счастливой случайности и вспомнил, почему оно появилось, вновь ощущая тепло тела Эдварда на своих коленях и тягучее и сладкое, как кленовый сироп, возбуждение, зарождающееся внизу живота.
Эд чувствовал, что что-то не так. Что брат сейчас обдумывает что-то такое, о чем не может сказать даже ему, своему близнецу, и от этого на душе было тревожно. Может быть, при падении братишка сломал себе что-то? Или потерял что-то очень ценное?
Но, в то же время, глаза Джона выражали вовсе не боль от физического повреждения или какой-то утраты, а нечто странное, словно бы запретное, и от этого дико волнующее. Что-то, о чем спрашивать было неудобно, но спросить все же надо было.
- Как тебе фильмы? – не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, Эдвард решился задать новый.
Теперь Джон отмер и густо покраснел.
- Фильмы? – переспросил он севшим голосом и громко откашлялся, чтобы его вернуть – Их что, было несколько?
- А ты что, не смотрел? – удивился Эдвард.
- Не все, - ответил Джон уклончиво – знаешь ли, было не очень-то видно телевизор из-за твоей башки. – старший Граймс всегда начинал грубить, если сильно нервничал и Эдвард об этом знал. Это беспокоило его еще сильнее.
- Что-то случилось, Джон? – спросил он неуверенно, убирая окровавленный платок ото лба братца и глядя ему в глаза – Тебе больно? Боишься чего-то?
- Нет… - ответил старший из близнецов медленно. Ему было жарко. Нестерпимо жарко сидеть так близко от Эдварда, соприкасаться с ним коленями, чувствовать его руку на своем лице сначала, а теперь на плече. Джон знал, что последнее в мире дело – возбуждаться при виде собственного братца, но поделать со своим состоянием совершенно ничего не мог. Возбуждение проходить не желало, а только лишь усиливалось и усиливалось, потому что Эд, бормотнув: «А ты точно не сломал себе ничего?», принялся его общупывать и осматривать.
Наконец, он добрался до пятна на уровне ширинки.
- Джон? – младший Граймс удивленно заглянул в глаза своему близнецу.
Если честно, он слышал, как кто-то из ребят в подвале несколько раз назвал их «педиками», потому что они сидели друг у друга на коленях и все время шептались и, если бы Эдвард хоть на сколько-нибудь больше был уверен, что он не такой, он, наверное, дал бы тому парню в морду.
Впервые это слово Эд услышал в их с братом адрес года три назад от каких-то старших мальчишек, когда он упал и разбил колено, а Джон обнял его за плечи и долго-долго гладил, пока Эдвард не перестал рыдать.
Тогда еще младший Граймс не знал, что это слово обидное. А когда узнал, что оно означает, возмутился до глубины души: у них с братом никогда не было намерений делать то, что делали обычно друг с другом мужчина и женщина!
Разве что Джон иногда целовал его перед сном или на прощание. Или же обнимал, когда хотел успокоить младшего или защитить его. И еще они иногда засыпали вместе, потому что смотрели фильм лежа рядом, а иногда, дурачась, трогали друг друга в тех местах, мысли о которых вызывали глупое хихиканье и яркий румянец на щеках. Но им-то это можно было! Они же братья!
А потом Эдвард смирился с мыслью о том, что между ним и братом что-то не так.
Это случилось, когда Джон впервые поцеловал его. И не в щечку перед сном, а по-настоящему, по-взрослому.
Он тогда вернулся со своего первого свидания с девочкой мрачнее тучи и сказал, что она высмеяла его, потому что он в свои тринадцать совершенно не умеет целоваться.
- Не переживай, Джон! – сказал братишке Эдвард тогда – Тебе просто нужно потренироваться!
И согласился, когда близнец предложил тренироваться друг на друге.
Было смешно и мокро по началу, а потом Джон прикусил Эду кончик языка своими острыми, словно бы сколотыми, передними зубами и младший Граймс сначала хотел врезать братишке за это как следует, а потом лизнув краешки острых зубов еще раз, решил, что никому больше не должен позволить так делать…
- Джон… - повторил Эдвард еще раз, проводя по засохшему белому пятну на джинсах брата пальцами и чувствуя, как под тканью пульсирующе горячо и твердо.
- Что?! Из-за твоей чертовой задницы на своих коленях я даже руку не мог себе в трусы засунуть, как все! – Джон нервничал очень сильно.
- Ты можешь сделать это сейчас…
Старший Граймс недоуменно поднял глаза на своего близнеца. Что он только что предложил ему?
Да, чертовски хотелось! Да, с дороги было не видно то, что происходило здесь, в кустах! Но разве Эдвард не понимал, что Джон не может делать ЭТО при нем. Потому что причиной ЭТОМУ и был Эд!
- Джон, - позвал младший близнец старшего еще раз, а потом вдруг почувствовал, как чувствовал многое из того, о чем думал Джон и чего он хотел, потому что они были близнецами, а, значит, в неразрывной связи друг с другом. Почувствовал, что братец безумно хочет, но еще больше желания его смущение и неловкость за свои мысли, поэтому он, Эдвард, должен любимому брату помочь…
Не говоря больше ни слова, Эд потянул за язычок молнии на джинсах брата, расстегнул пуговицу и запустил руку ему под белье.
Джон смотрел на брата более чем ошарашено, думая, что, наверное, при падении с велосипеда, сильно ударился головой, раз у него начались вдруг такие галлюцинации.
Эдварду было неудобно.
- Встань и спусти штаны вниз… - он сел перед братом на колени, помогая негнущимся пальцам того до колен спустить джинсы и плавки. Осторожно взял в руку член, плохо представляя себе, что с ним делать, но интуитивно догадываясь, как брату понравится: начал водить по нему рукой, по всей длине плавно и медленно. Осторожно ласкать головку. Потом лизнул бархатную кожу языком.
- Эд, - Джон захлебнулся вздохом, задирая одной рукой рубашку, чтобы та не мешала Эдварду, а второй нежно поглаживая мокрые взъерошенные волосы братца. Но, когда младший близняшка полностью захотел взять член в рот, Джон остановил его коротким – Твоя губа! – и опустился перед ним на колени, слизывая уже успевшую выступить капельку крови с губ младшего, и позволяя тому быстро и неловко гладить себя.
Потом уронил братца на траву, горячо прижимаясь к нему и целуя, запуская руки тому под ремень джинсов и тоже принимаясь трогать, гладить и нежно мять.
Эдвард, как не странно, кончил первым, так и не сняв джинсов, вздрагивая всем телом и прижимаясь губами к шее братца, легонько кусая его. Джон кончил сразу же, едва только ощутил горячее и липкое на своих пальцах и осознал, что это его охеренно сексуальный, любимый младший братец кончил от его ласк.
С трудом дыша, как после спринтерского забега, братишки лежали на траве, глядя в глаза друг другу с одинаковым выражением счастья, напополам со страхом: каждому из них было очень хорошо и оба боялись быть не понятыми друг другом.
Но Джон, несомненно, как всегда понимал, что чувствует Эд, как Эдвард отлично знал то, что ощущает сейчас Джон.
Они кивнули друг другу почти одновременно, улыбнулись. Джон поманил младшего пальцем, прося придвинуться обратно к нему, чтобы нежно обнять его и этим объятием сказать: «Все было так как нужно, Эд, не думай ни о чем. Если нам это нравится, значит это правильно!»
Эдвард ответил на это немое послание, поцеловав запястье братца, покоящееся сейчас возле его лица, говоря: «Джон, если тебе сейчас хорошо и спокойно, то хорошо и спокойно мне.»
- Нам нужно домой… - через какое-то время тихо шепнул Джон, когда младшему Граймсу уже показалось, что он задремал: так ему было в объятиях братца уютно и спокойно.
- Родители ушли сегодня на выставку в пять часов, - вспомнил вдруг Эдвард, краснея от тех мыслей, которые пришли ему в голову, но, все же, решаясь спросить – А ведь мужчины тоже занимаются сексом друг с другом, верно?
Джон кивнул, тоже краснея: он вспомнил, что как то раз на кабельном канале выцепил отрывок такого фильма и как тогда его поразили блаженные стоны обоих мужчин. Он тогда думал: «Неужели, это может быть приятно?» и «Почему бы не попробовать так же…?»
И тогда, и сейчас, он прекрасно знал с кем это можно попробовать.
- До скольки не будет родителей? – спросил он у младшего, осторожно вытаскивая из-под него свою руку и поднимаясь.
- По-моему, мать говорила, что потом они пойдут на ночной сеанс в кино и, скорее всего, останутся ночевать у тетушки Сэнди. – глаза Эдварда наполнились предвкушением кое-чего действительно приятного и волнующего.
Джон хотел сказать какую-нибудь фразочку из фильмов, которые звучали обычно в таких случаях, типа: «Тебе будет хорошо со мной, детка» или «Я постараюсь быть аккуратным», но это все прозвучало бы сейчас неправильно и фальшиво, поэтому он сказал:
- Я люблю тебя, Эд.
Младший Граймс тоже поднялся на ноги и сейчас заботливо стряхивал с братца, налипшие на его рубашку травинки и листья.
Хоть старший и часто говорил ему, что любит, это признание, Эд чувствовал, было особенным. Ощутив, как теплые волны спускаются вниз его живота, Эдвард шепнул в ответ:
- И я тебя. Очень сильно.
Они постояли немного просто рядом, мысленно еще обмениваясь теплыми, ласковыми словами, а потом Джон отступил на несколько шагов и поднял с земли велосипед:
- Давай прогуляемся. Нам некуда торопиться.
И, держась за руль с двух сторон, они медленно пошли по обочине, лениво перекидываясь ничего не значащими фразами, смеясь и зная, что этот день они никогда не забудут. Не только потому, что он особенный и самый лучший. Вполне возможно, что будут еще у них дни и ночи, гораздо лучше чем сегодня. Просто на всю жизнь у них на лицах остались воспоминания: вертикальный шрам, рассекающий левую бровь на лице Джона и, так получилось, точно такой же шрам, на верхней губе Эдварда.

@темы: - NC-17, -romance, JEDWARD, Edward Grimes, John Grimes, -Mini, Fanfiction

---

Fanfiction//Кто нравится Джону?

[High temperature]

Название: Кто нравится Джону?
Автор:  High temperature
Пейринг: Jedward (John Grimes/Edward Grimes)
Рейтинг: R
Жанр: маленькое детективное расследование Эдварда и романтика в итоге

- Нет, Джон, братишка, это уже беспредел! – Эдвард усадил старшего братца на стул перед собой и делал ему выговор – Тебе нужно учиться держать себя в руках, а то даже наши фанаты уже обращают на ЭТО внимание!
- На что, Эд? То, что я забываю все время слова? Но я ведь уже извинялся! – Джону было неуютно под взглядом строгих серо-зеленых глаз младшего близнеца. Да еще и холодно, потому что Эдвард не дал ему одеться после передачи, на которой они в одних плавках торчали в ванной.
- Да причем здесь твоя забывчивость?! – младший Граймс, кажется, вспылил – Уж лучше бы ты слова забывал, чем ЭТО! – и Эдвард положил руку братцу между ног, где у того прощупывался нехилый стояк.
Джон вспыхнул, оттаскивая за запястье руку брата от своего тела:
- С чего ты вообще взял, что на это кто-то обращает внимание?
- Да с того, что весь Интернет гадает, на кого это у Джона Граймса так встает, а об этом, заметь, не знает даже его родной брат! – кажется, Эдварда больше всего раздражало то, что близнец от него что-то утаивает. – Давай, попробую угадать: это Делма?
- Какая Делма? – Джон поежился и, под пристальным взглядом братца, натянул джинсы, хоть ширинка и не желала застегиваться.
- Ну, Делма, наш гример! Ты ее хочешь, да?
- С чего ты взял?!
- Ты все время пялишься на нее, когда она наносит мне грим! – заявил Эдвард авторитетно, но ответа не дождался и высказал еще одно предположение – Тогда, может, это Кейли? Напоминаю для забывчивого братца, что так зовут ведущую.
- Эд, отстань от меня! Плевать я хотел на Кейли, ясно? – Джон кинул в брата его рубашкой – Одевайся уже!
- Ладно… - Эдвард сдаваться явно не собирался – Последнее, самое дикое предположение… У тебя встает, когда ты думаешь о Бритни, да?
- НЕТ! – старший из близнецов несколько раз шумно вдохнул и выдохнул – Кто последний оденется, тот завтра на интервью поет песенку про фермера МакДональда! Учти, я уже в джинсах!
- Э-э-э! Так не честно!
Джон всегда знал, чем можно отвлечь младшего от ненужных мыслей.

Личный дневник Эдварда Граймса.
Настолько личный, что его нельзя читать даже Джону.
Потому что написано здесь будет, в основном про него и его девушек.
***
«Ему нравится Кейли, я просто уверен, иначе бы он не стал переводить разговор на другую тему!
Ну, ничего, братец, хочешь поиграть в шпионов – я не против. Ты, конечно, шифруешься неплохо, но уж от меня тебе скрыть ничего не удастся, знай!
Правда, на сегодня я свою миссию провалил с треском.
Вечером Джон пошел в душ, а я, конечно же, пошел смотреть, что делает в душе Джон. Кхм…
Я знал, на что иду!
Но все равно растерялся немного и, именно поэтому и только поэтому, я уверен, я не отошел от двери ванной сразу же, как только увидел, что он там… снимает нервное напряжение, назову это так.
Фотографии Кейли я у него, к слову, не заметил и постеров с Бритни тоже.
Хотя, я вообще-то разглядывал не очень внимательно все, кроме правой руки Джона.
О, черт! Мне ужасно стыдно!
А больше всего мне стыдно за то, что у меня встал. Джон мог бы стонать и не так откровенно, знаете ли!
А еще я думал, сердце остановится, когда Джон вдруг произнес мое имя. Громко так, полустоном: «Эдвард!» Я от двери шарахнулся, как ненормальный. Неужели, думаю, он меня заметил?! Никогда же не смогу объяснить, чего я за ним смотрел так долго…
Но прошло несколько секунд, Джон молчал, вода продолжала течь, и я осмелился спросить, на всякий случай, продолжая сидеть на кровати, куда сиганул, когда братец меня позвал.
- Что случилось, Джон?
Прошло еще сколько-то времени, пока он не ответил, хриплым, каким-то не своим голосом:
- Принеси, пожалуйста, полотенце. Мама их постирала, а я не заметил.
Я выдохнул – все нормально, просто полотенца…
Правда, Джон взглянул на меня странно, когда я зашел к нему в душ, но, я уверен, если бы он меня заметил, он бы меня убил.
А, раз я еще жив, значит все в полном порядке, и я могу продолжать свои наблюдения.»

***
«Несколько дней Джон ничем не выдавал себя и даже на передаче позавчера выглядел вполне пристойно. Но вот сегодня ночью произошло нечто удивительное…
Я долго не мог уснуть и подумал, что Джон тоже, когда услышал, как он что-то говорит. Но братишка спал – я несколько раз позвал его, но ответа так и не дождался.
По прошествии еще нескольких минут, Джон начал говорить что-то опять, и я подошел к его кровати, присаживаясь на краешек.
- Джон, проснись… - позвал его я, решив разбудить: кажется, ему снился кошмар. – Джо-о-он, - я потряс братишку за плечо и опешил, когда он вдруг взял меня за запястье и потянул на себя. От неожиданности я упал и Джон тут же прижал меня к груди, как плюшевую игрушку, с которыми мы спали в детстве.
Он был ужасно горячим и мокрым во сне и мне тут же сделалось жарко, но выпутываться из объятий своего старшего братишки я так и не решился. К тому же, Джон перестал бормотать: наверное, близость родного человека его успокаивала. Всю ночь мы спали вместе и удивительность этого момента заключается в том, что утром мне вовсе не хотелось выбираться из постели Джона: мне было спокойно и уютно рядом с ним.
Ну, это же мой близнец. С кем, как ни с ним рядом мне должно быть спокойно и уютно, правда?
Я думаю, что Джону просто снилась его пассия: Делма там или Кейли, и поэтому он так прижимал меня к себе ночью. Бедный братишка: как сильно, наверное, он разочаровался с утра, когда увидел рядом меня.»

* * *
«Это сложно объяснить. Мы с братом играли в крокет, когда я поскользнулся на траве и умудрился упасть. Мне было не смешно, как обычно, а очень неловко от того, что Джон увидел, каким я бываю неуклюжим.
Улыбаясь, мой старший братец подошел ко мне и протянул руку, чтобы помочь встать.
И в тот момент, когда наши пальцы соприкоснулись… Я почувствовал что-то странное. Словно весь мир сузился до этого прикосновения, до руки Джона, крепко сжимающей мою враз ставшую мокрой и скользкой ладонь. Это длилось всего пару мгновений, потом, когда я уже поднялся на ноги, брату, наверное, показалось странным, что мы все еще держимся за руки и он отпустил ее.
А потом уже, на передаче, я вновь заметил, как он смотрит куда-то на запястья Делмы, пока она покрывает мое лицо тональным кремом.
Это точно она, больше не кому.
А жаль.»

* * *
«Джон? Нет, с ним все в порядке.
Что-то странное теперь происходит со мной.
Кажется… Кажется, я люблю своего брата!
Нет, это понятно, что я люблю его, он ведь мой близнец и все такое, но, кажется, я люблю его совсем не так как родственника!
Когда я стал наблюдать за ним так пристально, я стал многое замечать: например, у него самые привлекательные на свете, пухлые губы. А еще, когда он ходит по квартире в обтягивающих шортах, прекрасно видно, какая аккуратная у него, подтянутая попа.
Как же мне стыдно!
Но как хорошо, что он мой брат: я могу смотреть на него ежедневно и ежеминутно, не то что всякие Делмы.
Но все же ей или Кейли, или кому-то еще повезло больше – они девушки и к кому-то из них мой братишка неравнодушен.
Теперь я должен найти кто это из чистого упрямства – понять, что же он в ней нашел.»

Зарывшись под тонной одеял после очередной передачи, уставший Эдвард даже не услышал того, как Джон зашел в комнату.
- Эд, может, прогуляемся до магазина? Я что-то проголодался! – услышал он голос брата, просачивающийся из-под одеял глухо и тихо.
- Я устал…
- Да знаю я, как ты устал! – Джон засмеялся и подошел к кровати, пытаясь понять, как можно вытряхнуть братца из уютного кокона – Признайся, что тебе просто лень!
- Я устал, мне лень, Джон, отстань, а… У меня нет никаких сил с тобой спорить… - вновь пробурчал Эдвард и постарался закутаться еще сильнее, чтобы у старшего не оставалось ни малейшей возможности его достать. Не учел он только одну маленькую детальку…
- Хей, Эд, - Джон заметил, что из-под одеяла чуть виден большой палец ноги братишки и, присев рядом с ним, начал этот палец активно щекотать – давай, выбирайся, я же знаю, как ты боишься щекотки!
- Джо-о-он! – щекотки Эдвард, и правда, боялся, поэтому из одеял пришлось срочно выпутываться, чтобы спастись от рук старшего. Но вставать он все равно не собирался. – Я устал, понимаешь? Я даже подниматься не хочу, ни то, что куда-то идти!
- Эдвард Питер Энтони Кевин Патрик Граймс, поднимай свою толстую задницу от матраса и идем в магазин! – свои слова Джон сопровождал активным растиранием ступней братишки.
Эдвард блаженно сощурился – он и не подозревал, что его братец способен на такие нежности. Тем более, после того, как он понял свое истинное отношение к брату, такие прикосновения были особенно приятны. И он решил рискнуть:
- Хорошо, пойду. Но при одном условии: ты делаешь мне массаж стоп, иначе ноги меня до магазина просто не доставят.
Эдвард ожидал, что брат пошлет его куда подальше и пойдет в магазин без него, но тот неожиданно согласился.
Стопы Эдварда были теплыми, с на удивление нежной, не мозолистой кожей и пахли фиалками, потому что Эд только недавно вышел из душа, где случайно пролил в ванную едва ли не полный флакончик с маслом для тела.
Джон никогда еще не делал кому-либо массаж стоп, да и за его стопы никто пока что не брался, но, подумав, как бы понравилось ему самому, он начал круговыми движениями поглаживать пятку. Потом ласково, но с усилием, чтобы не было щекотно, прошелся по всей длине стопы, погладил ее с боков, перешел к пальцам, тепло растирая каждый и между ними, потом погладил стопу сверху, осторожно проводя по выпирающим венкам, массируя лодыжку, разминая напряженное так называемое «ахиллово сухожилие» и снова переходя к стопе.
Эдвард жмурился от удовольствия: было тепло, безумно хорошо от осознания того, что все это делает именно Джон, к тому же, движения рук братца невероятно расслабляли, вгоняя в сладкую дрему, и он почти не заметил, как Джон стал разминать и напряженные мышцы икр тоже, гладить колено, а потом нежно поглаживать бедра…
- Джо-о-он, что ты делаешь? – Эдвард приоткрыл один глаз, с удивлением и нарастающим, горячим чувством возбуждения, чувствуя, как брат сгибает его ноги в коленях, разводя в стороны, и садится между ними.
- Пытаюсь максимально расслабить тебя, Эд. Ты ведь хочешь этого?
Младший Граймс почувствовал, как пальцы брата обводят выпирающие тазовые косточки и пробираются под резинку домашних шорт.
Эдварду было страшно и удивительно приятно одновременно: страшно верить в то, что это происходит на самом деле, что его брат, любимый брат, вот так вот просто стягивает с него сейчас шорты вместе с бельем. Не признаваясь ни в чем, не говоря ничего, а сразу действуя.
«Джон тоже сошел с ума, как и я?» - Эдварду хотелось сказать: «Стой, братишка, опомнись, я не Делма и не Кейли.», но вдруг пришло пугающее, но восхитительное осознание: не на руки девушки Джон смотрел, а на лицо брата; выстанывал его имя в душе вовсе не потому, что ему вдруг резко понадобилось полотенце; прижимал его к себе во сне не потому, что видел на его месте любимую девушку, он все правильно видел - его, Эдварда.
И как младший Граймс мог раньше этого не замечать?..
Джон был удивлен, что братишка совсем не сопротивляется. Он всегда боялся, когда обнимал его, когда брал за руку, получить отпор, недоумение в ответ, если вдруг Эд почувствует, что эти прикосновения не просто дружеские.
А сейчас Джон, черт возьми, раздел его и вполне не двусмысленно водил пальцами по бедрам, а Эд молчал и только лишь блаженно покусывал губы!
Неужели, Эдвард все давно уже понял и… принял?
Джон теплым поцелуем коснулся низа живота брата, заставляя его тем самым сладко выгнуться и шумно втянуть воздух.
- Джон… - позвал тот хрипло и, когда брат поднял на него чуть испуганные, но полные надежды глаза, осведомился – Ты ничего не хочешь мне сказать?
- По-моему, мы друг друга и без слов понимаем… - Джон был не готов сейчас к серьезным объяснениям и разговорам, зато был готов к тому, на что не мог решиться уже очень и очень давно.
С нескрываемым наслаждением он провел по члену братишки ладонью и, получив от него тихий вздох-разрешение, коснулся его губами.
Эдварду еще больше казалось сейчас, что он сходит с ума. Что это просто галлюцинации после тяжелого рабочего дня стали посещать его, и что еще немного и Джон выйдет из душа, выпутает его из одеял и все то, что он видит и чувствует сейчас, просто исчезнет.
Но ничего не исчезало.
Удовольствие только усиливалось, потому что Джон делал все на удивление правильно, словно уже изучил тело братца и знал, как быстрее и ярче довести его до разрядки.
Она не заставила себя долго ждать. Сладко вздрогнув и хрипло застонав, Эдвард кончил, изливаясь прямо на боготворимые им пухлые губы старшего брата и думал, что кончит еще раз, глядя, как мутные капли стекают вниз по подбородку Джона и его шее.
А Джону достаточно было лишь того, что брат его поцеловал, неловко обхватив руками за шею, и пару движений собственной руки, чтобы излиться себе в ладонь, испытывая чувство бесконечного счастья и приятной усталости.
- Эд, кажется, мне уже не хочется ни в какой магазин… - Джон вытер ладонь и лицо о наволочку одной из подушек: все равно мама ни сегодня-завтра грозилась стиркой, и увлек брата за собой в ворох одеял, горячо прижимая к себе.
- А мне все еще хочется поговорить кое о чем… - Эдвард, потерся кончиком носа о шею братца, вновь чувствуя себя защищенным и спокойным, как тогда, когда они уснули вместе.
- Давай чуть попозже… - Джон погладил братишку по спине, вновь заботливо кутая в одеяла, и почему-то даже было наплевать, если мама увидит их полураздетыми, в обнимку, в одной кровати.
Они братья - им это можно!

* * *
«Никогда не пойму братишку Эдварда! Что за странные домыслы по поводу девушек? Да я даже не смотрел на них вроде, а он меня тут с парой-тройкой едва ли не поженил!»
«Никак не пойму, какого черта ты полез в мой дневник?! Здесь же написано, что его нельзя читать никому, и тебе тоже… Гнусный провокатор! Он поцеловал меня! Ладно-ладно… Думай обо мне что хочешь, после того, как это прочтешь, только я на тебе еще отыграюсь…»
«И запомни, Эд, я никого не люблю так сильно, как тебя. Даже Бритни!»
«Это все равно не повод читать мои личные записи, Джон, хоть мне и очень приятно… И вообще, тут я хотел записывать наблюдения за тобой и твоими девушками, но, раз уж на то пошло – писать мне здесь больше нечего. Так что…

КОНЕЦ.»

@темы: -romance, - R, JEDWARD, Edward Grimes, John Grimes, -Mini, Fanfiction

---

Fanfiction//Без названия

[High temperature]

Название: -
Автор:  High temperature
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Jedward (John Grimes/Edward Grimes)
Жанр: PWP

- Эд… - старший из близнецов Граймс забрался под одеяло их с братом двуспальной кровати, которая, по недосмотру менеджеров, оказалась на этот раз в их номере – Эд, я же вижу, что ты не спишь…
Эдвард перевернулся на спину и встретился с братом глазами. Он любил, когда Джон говорил с ним так: едва слышно и хрипло, будто бы даже не своим голосом.
- Ты что-то хотел? – Эдвард сделал вид, что не понимает, почему горячие ладони брата пробираются под одеялом к его обнаженной груди и почему дыхание его близнеца такое хриплое и надрывное.
- Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, Эд… - Джон тепло улыбнулся, чуть кусая пухлую, привлекательно-яркую, словно накрашенную, нижнюю губу и провел пальцами по мягким, чуть влажным волосам брата, убирая их за ухо. – Даже скорее – кого…
- Знаю. – Эдвард покраснел, прикасаясь к щекам тыльными сторонами ладоней, а потом прикладывая руки к щекам братца. – Почему тебе никогда не бывает стыдно за такие слова?
- М-м-м… - Джон сжал ладони брата своими, поднося их к губам и мягко, влажно целуя запястья. – Потому что я люблю тебя…
Эдвард улыбнулся. В такие моменты, почему-то, никогда не получалось ответить: «Я тоже люблю тебя, Джон!» Во время передач, интервью, на встречах с фанатами – пожалуйста; если они оставались наедине с братом – никогда. Он отвечал ему про себя, но никогда не мог сказать признание вслух.
Джон отпустил руки брата, позволяя тому обвить свою шею, и принялся покрывать поцелуями его щеки, лоб, губы. Целовал он всегда замечательно: томительно-долго, медленно, лениво проводя языком по губам, обжигая горячим дыханием, пытаясь шептать что-то нежное и волнующее.
Эдвард медленно, почти невесомо поглаживал спину своего близнеца кончиками горячих пальцев: обрисовывал такие родные плечи, вел вниз, по выпирающим лопаткам, останавливал ладони где-то в районе ямочек на пояснице, принимаясь вырисовывать на нежной коже круги.
Джон знал, что братишка не любит, когда кто-то трогает его шею. Горячо проведя языком за ухом братца, заставив тем самым того крепче сжать руки на его талии, Джон спустился поцелуями к его ключицам и ниже, легко целуя уже ставший твердым сосок, проводя по нему языком, легко покусывая.
- Джо-о-он… - Эдвард выгнулся, зарываясь пальцами в волосах брата, чуть твердых от не до конца смывшегося с них лака и геля для укладки. Джон всегда торопился выйти из душа, если Эдвард уже закончил его принимать. Последнее время, старший братишка вообще не видел смысла находиться там, где нет младшего.
Старший Граймс до безумия любил тело младшего: прикасаться губами к родинке с правой стороны груди, водить пальцами по его упругому животу, целовать, жадно ловя каждое дыхание. Медленными, жаркими поцелуями Джон спустился к бедрам брата, горячо проводя языком по выступающим косточкам, покрывая поцелуями ноги, колени, икры, аккуратные пальцы.
- Иди ко мне, - Эдвард любил, когда брат прижимался к нему всем телом, любил чувствовать движение его сильных мышц под своими ладонями.
- Я и так рядом, - Джон улыбнулся, горячо проводя пальцами по внутренней стороне бедра младшего. Осторожно развел в стороны ноги братца, заставив покраснеть, и нагнулся к его, уже эрогированному члену. Эдвард прикрыл глаза, облизнув в раз пересохшие губы, и не смог сдержать тихого стона, когда Джон обхватил губами головку, а потом взял в рот весь член.
За те годы, что братья были друг другу уже даже больше, чем просто родственники, Джон изучил тело Эдварда даже лучше, чем свое собственное.
Эдвард сладко постанывал и совсем не чувствовал боли, когда влажные от слюны пальцы брата, до этого просто поглаживающие его ягодицы, проникли внутрь, начиная медленно и осторожно двигаться.
Джон отдал бы многое, чтобы им с братом почаще выпадала такая вот возможность: просто побыть вдвоем, без родителей за стенкой или никогда не спящего менеджера под дверью.
Эдвард выгнулся навстречу, тесно прижимаясь к груди брата, когда тот зашел в него, плавно и аккуратно, чтобы потом начать ритмично двигаться, отлично зная, как доставить ему больше всего удовольствия.
Младший из близнецов с упоением скользил пальцами по мокрой спине старшего, гладил его округлые, но упругие ягодицы, иногда царапая, если ему было очень хорошо, а стонать он себе не позволял.
А вот Джон никак не мог научиться сдерживать легкие постанывания.
Любуясь раскрасневшимся лицом Эдварда, чьи серо-зеленые глаза сейчас стали почти черными из-за расширившихся зрачков, а светлые волосы разметались по подушке, старший Граймс сладко выдохнул:
- Я люблю тебя…
Эдвард простонал что-то малопонятное, подаваясь бедрами вверх и сжимая ладонь брата на своем члене, прося его тем самым двигаться еще быстрее.
Несколько длинных, быстрых движений и Джон застонал, кончая, изливаясь в тело своего близнеца, и быстрыми движениями руки довел до разрядки и его тоже.
- Эд… - Джон обессилено лег на тело брата, гладя его плечи и руки, целуя пылающие щеки и припухшие от поцелуев губы.
- Я тоже… - выдохнул хрипло младший из братьев, пряча лицо на груди старшего и едва слышно поясняя – Тоже люблю тебя, Джон…
Как-никак, когда-нибудь нужно было учиться произносить это вслух…

@темы: - NC-17, -pwp, JEDWARD, -Drabbles, Edward Grimes, John Grimes, Fanfiction

---

Fanfiction

[Jedward Twincest]

Автор:  Kuroi_Kyoji
Название: Правда
Пейринг: Jonh Grimes/Edward Grimes
Жанр: Angst, Romantic, POV
Размер: Drabble
Рейтинг: PG-15

Я знаю, что это ненормально – любить своего брата. Тем более, если вы близнецы. Но Джон всегда был для меня больше, чем просто брат. Мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Мы слышали мысли друг друга. Чувствовали на расстоянии настроение. Я всегда его понимал. До того времени, как он разболтал все Кевину. Какого хрена он это сделал? Как будто не знал, что говорить о наших «особых» отношениях родственникам равносильно самоубийству! Теперь об этом знают и родители. Прекрасно! По-видимому, придется делать загранпаспорт и валить нафиг из страны. Да, у меня паника. Потому что прямо сейчас мама и папа там внизу на кухне решают, что с нами делать. Хотя нам уже 20 лет! Ну да ладно. Ужаснее всего, что ты сидишь с абсолютно невозмутимым видом, как будто тебе все равно!
- В чем дело, Джон? – спросил я, наконец, не в силах больше терпеть эту давящую тишину.
- Что?
Ты поднял голову и уставился на меня невинными непонимающими глазами. Точнее ты сделал вид, что не понимаешь.
- Зачем ты рассказал Кевину? – задал я следующий вопрос серьезным тоном.
Мы так редко бываем по-настоящему серьезными, а уж тем более раздраженными, что ты удивился еще больше, услышав эти нотки в моем голосе.
- Прости, так получилось, - ответил ты, продолжая сохранять невозмутимый вид.
- Получилось? – воскликнул я и на несколько секунд замолчал, переваривая услышанные слова. – Почему ты не подумал о том, что он разболтает родителям и нам будет крышка?
- Эд, я не специально, - начал оправдываться ты, отводя взгляд, как всегда делал, когда нервничал. – Это вырвалось. Как-то случайно. Я, правда, не хотел. Да чего ты переживаешь? Какая разница, какого рода у нас отношения? Мы совершеннолетние и можем делать все, что захотим!
Я закрыл глаза на пару мгновений. Он что действительно не понимает?
- Джон, они расстроены. Ты понимаешь, что своим откровением ты сделал им больно? Да, мы имеем право жить так, как захотим. Но то, что мы с тобой трахаемся, родителям было знать не обязательно.
- Эд, не разговаривай так грубо, - ты поморщился, словно проглотил кислый лимон. – Уже ничего не сделаешь и не вернешь.
- Я даже не хочу с тобой больше разговаривать, - сказал я, сев на диван.
- Эд, ты ведь не серьезно? – взволнованно спросил ты. – Они смирятся. Вот увидишь! Все равно когда-нибудь пришлось бы признаться. Начались бы вопросы, почему у нас нет девушек, разговоры о внуках. Ты ведь знаешь это.
Я молчал. Конечно, я понимал, что когда-нибудь у родителей действительно появились бы такие вопросы, но… Почему сейчас? Я совершенно не был к этому готов. Сейчас я ненавидел Джона. Но понимал его. И еще больше – я боялся. Того, что скажут нам родители, когда договорят друг с другом.
Я подсел поближе к братишке и положил голову ему на плечо.
- Я боюсь, Джон.
- Не бойся, - ты поцеловал меня в висок и крепко обнял. – Они поймут. Ведь они наши папа и мама. Они всегда примут нас любыми, потому, что они нас любят.
Я не ответил. Я знал, что так оно и есть. Но все равно сейчас я не хотел покидать объятия Джона, они меня успокаивали и вселяли надежду на то, что все слова братишки - правда.
Через десять минут родители заглянули к нам в комнату. Я сжал ладонь Джона. В любом случае, что бы ни случилось, мы все равно будем вместе. И я знал, что ты подумал в этот момент о том же самом.

@темы: -angst, -romance, JEDWARD, -Drabbles, Edward Grimes, John Grimes, - PG-15, -pov, Fanfiction

---

Fanfiction

[Jedward Twincest]

Автор:  Kuroi_Kyoji
Название: День рождения
Пейринг: Jonh Grimes/Edward Grimes
Жанр: Angst, Romantic
Размер: Drabble
Рейтинг: PG-13
Примечание от автора: По сюжету близнецам по 17 лет.
Это подарок замечательному человечку  High temperature

16 октября наступило незаметно. На улице с самого утра моросил противный дождь. Все небо затянули тучи. Люди спешили на автобус, чтобы не промокнуть по пути на работу.
Джон открыл глаза. Потолок. Ужасно не хотелось вставать с кровати. Он повернул голову в сторону. Постель Эдварда была все так же заправлена. Словно братишка не ночевал дома. На самом деле Эда не было вот уже несколько дней. Он просто ушел.
Джон нахмурился, вспоминая этот день. Они как обычно дурачились, снимали видео. И старший Граймс как-то мельком упомянул о своей новой девушке. Эдварда словно подменили. Он вдруг сказал кончать заниматься ерундой и вышел из комнаты. В тот момент Джон ничего не понял и, конечно, пошел следом за братишкой выяснять, в чем дело. Но Эдвард не ответил. Он вообще перестал с ним разговаривать. Это было так странно и непонятно. Джон долго ломал голову над вопросом, что случилось. Но так ни к чему и не пришел. А потом в один день Эд вдруг сказал, что переедет к Кевину на время.
- Зачем? – тихо спросил старший Граймс, смотря, как брат собирает вещи.
Но он промолчал.
Звук захлопнувшейся двери прозвучал, как приговор. Он больше никогда его не увидит.
Глупости! Они близнецы. Самые близкие друг другу люди! Джон говорил себе это каждое утро, когда просыпался в пустой комнате, и Эдварда не было рядом. У братьев в школе наступили каникулы, поэтому они не могли там пересечься. И у Джона наступила депрессия. Все время он думал только о своем младшем братишке и о том, чем он мог его обидеть. Он снова и снова прокручивал в голове тот день, когда Эдвард перестал с ним разговаривать, но не мог понять.
И вот сегодня уже 16 октября. Их День рождения. Джон тяжело вздохнул и повернулся на бок. Без Эда он был ему неинтересен. Какой смысл, справлять праздник, когда братишки нет рядом.
В комнату тихо зашла мама и улыбнулась, увидев, что сын уже проснулся.
- С Днем рождения, родной, - она подошла к кровати и села на край.
- Спасибо, мам, - вяло ответил Джон, уткнувшись в подушку лицом.
- Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она, погладив его рукой по волосам.
- Да, все хорошо, - старший Граймс сел, опустив ноги на пол.
- Ты из-за Эдварда? – осторожно спросила мама.
- Я ведь уже сказал – все в порядке, - Джон выдавил фальшивую улыбку и, резко встав с кровати, вышел из комнаты…
…Завтрак прошел необычайно тихо. Хоть родители и пытались всячески поднять сыну настроение, тот оставался безучастен и печален. Ему было совершенно все равно, что у него День рождения, что должны прийти его друзья. Джон ничего не хотел. Ни улыбаться, ни веселиться, ни есть вкусности. Все утратило для него всякий смысл без братишки.
Он встал из-за стола, поблагодарив за завтрак, и сказал, что не хочет справлять праздник. Родители переглянулись.
- Но ведь.., - начала мама, но Джон ее перебил.
- Простите, у меня нет настроения. Я сам позвоню друзьям. А пока пройдусь по улице, - и он ушел с кухни…
…Дождь нещадно заливал лицо, плечи, грудь. Все тело промокло насквозь. Но Джон и не думал куда-то спрятаться. Он шел по улице, грустно смотря под ноги на отражение серого неба в лужах, и не знал, что ему теперь делать.
Может быть, стоит дойти до Кевина, чтобы поговорить с Эдом? Но что если он не захочет? Что если закроет дверь перед его глазами? Больше всего на свете Джон сейчас боялся именно этого.
Он дошел до квартиры старшего брата, но не смог нажать на кнопку звонка. Рука так и остановилась в полусантиметре от него. Джон закрыл глаза, мысленно ругая себя за свою беспомощность. Какой же он слабак…
Сколько прошло времени, пока он стоял возле двери, Джон не знал. Но ноги повернули его к дому. Он так и не смог заставить себя поговорить с Эдвардом.
А может быть, его самого не было? Может они с Кевином пошли в какое-нибудь кафе или парк развлечений? Все-таки День рождения…
Джон со всей силы ударил по стене в их с Эдом спальне. Как же ему его не хватало! Они никогда раньше не ссорились так серьезно и надолго. Да и разве это можно было назвать ссорой? Братишка просто взял и ушел. Не объясняя почему.
Руку жгло от удара. Джон опустил на нее взгляд.
- Содрал кожу, - сквозь зубы проговорил он и облокотился о стену, закрыв глаза.
В горле появился комок и неприятное першение. Джон закусил нижнюю губу, чтобы не разреветься. Но слезы предательски увлажнили глаза и упали тяжелыми градинами на пол.
На Джона нахлынули воспоминания из детства, когда у них с Эдвардом совсем не было друзей. И соседские мальчишки постоянно издевались над ними. Эдвард был более чувствительным и каждый раз плакал, когда им с братом доставалось. Джон всегда утешал его, гладя мягкие светлые волосы и прижимая Эда к себе, словно самое ценное сокровище. Он всегда был готов защитить его от всех неприятностей в мире. И он знал, что Эдвард чувствует это. Прижимаясь к Джону, младший Граймс шептал сквозь слезы, что это последний раз, когда он плачет. Джон соглашался, нежно улыбаясь и целуя Эда в висок. Конечно, последний…
Кто-то позвонил в дверь, и Джон вздрогнул от неожиданности. Машинально смахнув слезы с ресниц, он пошел открывать.
- Прости меня…
- Эд? – Джон не мог поверить своим глазам. Прямо перед ним стоял его младший братишка, виновато опустив взгляд и смущенно покраснев.
- Прости, - снова повторил Эдвард. – Я был виноват. Просто…та история с девушкой. Мне не стоило так реагировать, но…прости…
Вместо ответа Джон схватил брата за руку и с силой притянул к себе, прижав, как в детстве. Он не хотел ничего говорить. Слова просто не могли сорваться с языка. Он понял, что сейчас снова начнет плакать и зажмурился, чтобы это не случилось.
- Джон? – Эдвард удивленно приподнял брови, когда пара теплых капель упала на его плечо.
Старший Граймс только сильнее прижал к себе братишку, мелко дрожа всем телом, не желая отпускать его ни на секунду.
- Джон, все в порядке, - прошептал Эдвард. – Я никуда не уйду.
- Никогда? – хрипло от слез спросил Джон, не опуская руки.
- Никогда больше, - тихо ответил Эдвард. – Я обещаю.
- У меня нет никого дороже тебя, братишка. Никакой девушки нет. Я соврал. Неужели ты думал, что я променяю тебя на кого-либо? – Джон поцеловал его в висок. – Прости меня, Эд.
Эдвард закрыл глаза, чувствуя, что еще немного и разревется. Сердце готово было вырваться из груди, задавая бешеный ритм. Такой же, какой был сейчас у его старшего брата.
- Джон, с Днем рождения, - шепнул Эдвард ему на ухо.
Джон усмехнулся, уткнувшись носом в волосы братишки. День рождения… Конечно. А он уже и забыл об этом.
- С Днем рождения, Эд, - тихо ответил он.
Через час должны были прийти гости на их супер-мега-вечеринку. Но близнецы не торопились. Они, как никогда раньше чувствовали невероятную связь и не могли заставить себя оторваться друг от друга даже на миг. Потому что боялись, что тогда эта связь исчезнет. Прижимаясь друг к другу, они словно хотели стать единым целым, чтобы больше никогда не расставаться. А все остальное сейчас было не важно. Только чувствовать рядом с собой братишку и успокаивать скользящие по щекам слезы.

@темы: -angst, -romance, JEDWARD, - PG-13, -Drabbles, Edward Grimes, John Grimes, Fanfiction

---

Fanfiction

[Jedward Twincest]

Автор:  Kuroi_Kyoji
Название: Секрет
Пейринг: Jonh Grimes/Edward Grimes
Жанр: Angst, Romantic
Размер: Мини
Рейтинг: NC-17

«Ну почему всегда так?» - пронеслось в голове Эдварда. – «Почему в последнее время он только и делает, что злит меня? Раздражает… Почему все не может быть, как раньше? Только мы. Но теперь нас трое…»
В клубе было темно. Разноцветные лампы не давали нужного освещения. Бесчисленные черные силуэты двигались в такт музыки.
Джон сидел на красном диванчике возле стены и обнимал Тару. Она очень красивая. Довольно известная актриса. Блондинка. Когда они только начали общаться, было весело. Они часто проводили время вместе. Эдвард, Джон и Тара. Но чем дальше, тем чаще девушка предпочитала старшего Граймса. И вот сейчас они мило флиртовали, абсолютно не смущаясь ни Эда, ни еще двух их приятелей Майкла и Питера.
Эдвард почувствовал прилив злости и отвернулся. То, что происходило сейчас на его глазах, вызывало лишь тошнотные рефлексы. И зачем он только согласился пойти в этот клуб?
Питер кивнул Майклу на младшего Граймса. Мол, что-то с ним не так. Тот лишь пожал плечами. Оба друга давно уже начали замечать за Эдвардом странные перемены поведения. И куда только подевался всегда живой и веселый паренек? Но друзья никогда еще не затрагивали эту тему.
- Джонни, может быть, мы пойдем и где-нибудь уединимся? – проворковала Тара на ухо парня.
Тот слегка кивнул, улыбнувшись, и обратился к остальным:
- Мы с Тарой сейчас отойдем ненадолго, а может и надолго. Вы не теряйте, ок? – Джон встал, обхватил блондинку за талию, и они вдвоем пошли в сторону лестницы на второй этаж.
Эдвард проводил парочку злым взглядом. Майкл и Питер снова переглянулись.
- Эд, - негромко сказал ударник. – С тобой все в порядке?
«В полном!» - подумал Граймс, а вслух произнес:
- Да, а что?
- Ну, просто ты себя в последнее время ведешь себя как-то.., - начал Питер, но Эдвард резко его перебил:
- Как?
- Агрессивно, - продолжил мысль друга Майкл. – Совсем на себя не похож. Обычно вы с Джоном, как два кролика-энерджайзер. А сейчас ты какой-то не такой. Что-то случилось?
- Вам кажется, - пожал плечами Эдвард и отпил из трубочки коктейль.
- Послушай, - продолжил Питер. – Если что-то происходит, то мы тебя выслушаем и подумаем, что можно сделать. Мы ведь твои друзья. Так что случилось?
Граймс сделал вид, что не слышит и сделал еще один глоток.
Майкл обреченно вздохнул.
- Я пойду домой, - внезапно встал из-за стола Эдвард. – Мне что-то нехорошо. Наверное, я много выпил.
- Подожди, Эд, - сказал Питер. – Давай дождемся Джона и поедем все вместе на такси.
- Он еще долго будет, - помотал головой парень. – Я сам доберусь. До завтра, - он помахал рукой и вышел из клуба.
- Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Майкл Питера.
- Нет, - вздохнул тот…
…«Идиот. Бабник. И чего он за ней увязался?», - думал Эдвард, идя по мокрой от дождя улице. – «Только о веселье и думает. Я, конечно, тоже люблю развлечения, но…». Крупные капли безжалостно били по всему телу, но парень и не думал доставать зонтик. «Вот заболею, и посмотрим, что ты будешь делать», - думал он.
Проезжающие мимо машины ослепляли своими яркими огнями. Звезд не было видно из-за тяжелых туч, нависших над городом.
Наконец показался дом. Эдвард быстро дошел до их с братом квартиры и сел возле двери.
«Как я мог забыть, что ключ у Джона? Это я идиот…»
Казалось, прошла вечность, пока парень не услышал знакомый голос.
- Эд. Эй, Эд! Ты что спишь? – толкал его старший Граймс. – Давай вставай! Ты почему такой мокрый? Ты что зонтик не взял?
«Вопросы, вопросы..»
- Джон, успокойся, - Эдвард медленно встал на ноги. – Все в порядке, я.., - но договорить он не успел, громко чихнув и чуть не упав, парень смутился и замолчал.
- Я вижу, как все в порядке, - серьезно заметил Джон. – Давай, держись за меня. Пошли в дом, - и он, положив руку Эдварда себе на плечо, открыл дверь и зашел в квартиру.
Было темно. Лишь вдали ярким пятном выделялось окно, из которого в комнату проникал свет.
Джон помог Эдварду дойти до дивана и усадил его.
- Давай раздевайся, я сейчас чайник вскипячу. Не дай Бог, ты заболеешь! - быстро сказал парень и ушел на кухню.
«Ну и ладно», - пронеслось в голове Эда.
Через минуту Джон вернулся.
- Ты почему не разделся? – возмущенно спросил он, посмотрев на все еще одетого в мокрую одежду брата.
- Не хочу, - безэмоционально ответил тот.
- Что значит «не хочу»? – еще больше возмутился Джон. – Давай вставай! - скомандовал он и, не дождавшись пока Эдвард послушается его, сам поднял его и начал стаскивать с продрогшего тела мокрую футболку.
Эд удивленно посмотрел на брата.
- Что ты делаешь? – тихо спросил он.
- Как что? Снимаю с тебя одежду, чтобы ты не простудился, - ответил Джон и, расстегнув ширинку, стащил с брата джинсы.
- Но.., - все также тихо продолжил Эдвард. – Я и сам могу..
- Да, но ты этого не делаешь! – проговорил сквозь зубы Джон. – Так, - вдруг резко сказал он. – Трусы тоже надо снять. Снимай!
- Что? – снова удивился Эдвард. – Я не буду при тебе их снимать.
- Ну, ты что как маленький? – возмущенно спросил брат. – Что я там не видел? Все, как у всех. Тем более мы близнецы. А ты так заболеть можешь.
«Ну и что, что как у всех», - подумал Эдвард и ответил:
- Отвернешься, сниму.
- Господи, хорошо, - развел руками Джон и отвернулся.
Парень быстро снял влажные боксеры и сел на диван. Легкий румянец появился на его щеках, но сейчас было темно, поэтому Эдвард надеялся, что брат все-таки ничего не разглядит. И тут Джон резко повернулся.
- Все? – спросил он и улыбнулся, глядя на то, как подскочил брат, рефлекторно пытаясь прикрыть свою наготу руками. – Да что ты делаешь? – засмеялся Джон.
- Как что?! – громко сказал парень и почувствовал жар на лице. – Я даже не сказал ничего, а ты уже повернулся!
- Эд, я ведь уже говорил – что я там не видел? - вздохнул Джон. – Ну, вот смотри, - и тут вдруг он сел рядом с братом и убрал его руки, пытающиеся что-то скрыть. – Чего ты стесняешься? Он ведь такой же, как у меня. Мы в детстве постоянно бегали голые по дому! И мылись вместе!
- Ничего не такой же, - тихо прошептал Эдвард, отвернувшись от Джона, чтобы тот не видел его смущение. – А детство – это детство. Мы давно уже не моемся вместе.
- Хочешь, покажу, - так же тихо сказал Граймс.
По Эду словно прошелся ток. Он удивленно посмотрел на брата.
- Ты серьезно? – медленно произнес он.
- Абсолютно, - кивнул парень и приспустил джинсы вместе с черными боксерами.
Эдвард судорожно сглотнул комок, вставший посередине горла.
- Ну что? Такой же? – спросил Джон.
- Почти, - еле выговорил парень, все еще смотря на член брата. Тот усмехнулся:
- Ты так смотришь на него, словно.. Эд, что ты делаешь? – удивленно спросил он, глядя на то, как брат, наклонившись ближе, нежно поцеловал его орган.
- Джон, - тихо ответил Эдвард. – Я хочу тебя.
Тот шокированно посмотрел на брата.
- Эд, - начал он, но брат уже взял в рот член и начал осторожно, медленно посасывать его, двигая головой вверх и вниз.
Джон почувствовал, как его разрывают эмоции. С одной стороны ему сейчас было чертовски хорошо. Но с другой.. это ведь его брат! Любимый братишка, который ни с того ни с сего начал вытворять такие, не укладывающиеся в голове, вещи.
- Эд, - старший Граймс практически простонал его имя. – Что ты делаешь? – он осторожно коснулся ладонями лица брата и поднял его до уровня своих глаз.
Эдвард удивленно приподнял брови.
- Тебе не нравится? – спросил он, как ни в чем не бывало.
- Черт возьми, Эдвард! – воскликнул Джон. – Конечно, мне нравится. Но это неправильно! Ты чего? Ты меня в могилу решил загнать? Ты никогда не говорил, что любишь меня в таком смысле. А тут вдруг резко начинаешь делать мне минет?! Эд..
- Прости, - младший Граймс отвел взгляд. – Мне вообще не стоило…, - он отошел от брата и сел на диван.
- Я не хотел тебя обидеть, - Джон почувствовал резкий всплеск эмоций. Именно это сейчас чувствовал Эдвард. – Извини меня. Я виноват.
- В чем? – ровным тоном спросил тот, посмотрев на братишку. – В том, что я дурак?
- Эд, - старший Граймс сел рядом и приобнял его за плечи. – Я прошу у тебя прощения за то, что не замечал твои чувства. Точнее.. Не знаю даже, как сказать..
Эдвард внимательно смотрел на брата, и Джон продолжил.
- Я думал, что ты никогда не согласишься быть со мной. Потому что мы братья. Поэтому я пытался забыть тебя в таком смысле и для этого проводил как можно больше времени с Тарой. Прости меня, это я дурак. Если бы я знал, что ты меня любишь, я бы не раздумывая..
Он не успел договорить, потому что губы Эдварда накрыли его собственные. Закружилась голова и мозг перестал работать. Все чувства Джона переключились на братишку. Он нежно целовал его, прижимая к себе так сильно, словно если он отпустит его из своих объятий, Эд исчезнет, как во всех его снах…
…Джон осторожно вошел в брата, стараясь двигаться как можно мягче и плавне. Больше всего на свете он не хотел причинить ему боль. Эдвард поморщился, и Джон снова поцеловал его, чтобы отвлечь от неприятных ощущений. Губы братишки были такими мягкими и приятными, что хотелось целовать их вечно. Джон провел кончиками пальцев по шее Эдварда, продолжая медленно двигаться внутри него, внимательно смотря на реакцию брата.
- Ты в порядке? – прошептал он ему на ушко.
- Да, - также тихо ответил тот, сильнее прижав Джона к себе. – Только..не останавливайся…
…В комнате было совершенно темно и тихо. Эдвард прислушивался к ровному дыханию братишки и улыбался, осторожно целуя его плечо так, чтобы тот не проснулся. Никогда в жизни младший Граймс не чувствовал себя таким счастливым.

@темы: - NC-17, -angst, -romance, JEDWARD, Edward Grimes, John Grimes, -Mini, Fanfiction